Этап VI - Зрелость

Основные события этого периода – смерть матери, формальный выход на пенсию, работа профессором на кафедре радиохимии МГУ, основное внимание – подготовка курсов лекций (бумажный и компьютерный варианты) чтение лекций, освоение Интернета, открытие своих сайтов, работа со школьниками, полное отсутствие дипломников-аспирантов, писание учебников, научно-популярных работ и художественных произведений, история семьи и автобиография, поездки по заграницам (командировки, отдых), автомобилизация. Научные направления: детерминированный хаос и фракталы, новые материалы экологической направленности, трехзондовый вариант эманационного метода, топология атомов отдачи в гетерогенных телах, диффузионная томография, теория мембранных контакторов с подвижными мембранами, газопроницаемость активных мембран. Общественная работа: руководитель научной группы, член трех диссертационных советов.

1995 (Кабан) Смерть матери (3-го февраля, почти 91 год): инсульт, паралич, я – в Праге, срочное возвращение в Москву, крематорий в Донском монастыре, от кафедры - ИМ, похороны на Ваганьковском кладбище, заказ и установка памятника родителям (с фотографиями). Международные командировки: в Чехию (4 раза: 1 – 3-его января, холодная Варшава, холодное пиво в Праге, простуда, Болеем с Балеком гриппом, жизнь в коллее Коменского, шведский завтрак, слякоть и ботинки на тонкой подошве, бледная Прага, Балек в прострации: необходимость отчетов по семи международным договорам, сотрудники: Малек – капает, Елена греет – трудолюбива, как пчелка, Балек написал брошюру по захоронению РАО, где предложил свести все радиоактивные отходы Европы в Чехию – получил по шее, артефакты: фазовые переходы в воде, активный налет на стенках детектора, распад торона задолго до детектора, превращения коллоидов, растворение стекол, защитные покрытия, коррозия синрока, эманирование сосны и кедра, зарастание щели в бетоне, трехзондовый эманационный метод, математический аппарат диффузии и моделирование на компьютере, более-менее удачный отчет, известие о смерти матери, занял денег у Балека и срочно вернулся в Москву. 2-ая – через неделю после похорон опять поехал в Прагу, день рожденья Карлы (козерог) и Балека (рыба), мой выбор Денисе ВУЗа – химфак Карлового университета, куда она и поступила в том же году, прогулки по окрестностям Илове, поездка в Яхимов, урановый рудник, радон, сарай Кюри, конц.лагерь, с Часенским – в Кутну Гору и Костницу, с англичанином – радонщиком – Пильзень на главный пивоваренный завод, беседа с Крижем, я опять красный, как рак. 3 – в конце мая, с ИМ – сам пролез и девку протащил, коллей Коменского, прогулки по Праге, Балек, наконец, покупает компьютер и устанавливает его в койку ИМ, ИМ – придворный программист, Балек хорошо платит, 20 июля возвращение в Москву. 4 – с ИМ, Ржеж, вилла, груши, прием еврейского еврея, приезд А.Железнова и прогулка с ним по пивным Праги, поход по Голгофе, посещение зеркального лабиринта, поездки в Карловы Вары и Яхимов, ночной подъем в горы, радоновый подвал с пивом, все Балековские кривые сведены к одной) и Англию (сентябрь, инициатива и деньги Теплякова, полет и дорога к Бату – с Волковым - эгоистом, птиц не кормить, горизонтальный небоскреб университета Бата, центр заочного обучения, бесполезное совещание по мембранам, неудачный доклад по-английски, самодур Платэ, пабы Бата, римские термы, мер и банкет, яблоком в грудь, задрипанная гостиница в Лондоне, у меня крадут плащ, секшопы, драка с местным придурком на вокзале Виктория, прогулка по Пикадилии, Сохо, подземка, Викторианская скульптура дам с быками, а где англичане?!, перелет домой с Грязновым. Я – действительный член Нью-йоркской академии наук. Покупка оборудования для компьютеров дома и на работе, модернизация компьютеров – все за свой счет. Двухратное ограбление дачи в Рассудово: 1 - воры подарили будильник, 2 – кража заборной сетки продавцами. Поездка с Влад.Мих. на его новой машине в Василисино, ограбление бани – исчезновение гвоздей, инструмента, печки, помойного ведра и Химии и жизни, новые замки, конец Василисинской строительной эпопеи. Сапожников берется организовать экспедицию и все заваливает, конец морским экспедициям – ликвидация морского отдела. Ремонт квартиры: на Иду в кухне падает потолок, ремонт мест общего пользования, новая ванна, строительная бригада из выпускников ВУЗов, навесной потолок, вторая дверь в квартиру, теплая вода в сортире, остекление лоджии, новые полки – моя работа. Ида весной отдыхала с Гуру в горах Узбекистана, а потом с Антоном и Наташей – в Анапе. Антон пошел в школу.

1996 (Крыса) Умер Ервант, я два раза на скорой помощи попадал в больницу – живот схватило. Я – полноценный профессор МГУ (прошел аттестацию). Поездки за границу: Чехия (3 раза: 1 – начало февраля, с ИМ, Ржеж, компьютер на вилле, влияние влаги на выделение радона из пористых сред, диффузия никогда ни от чего не зависит, обзор по газовой метке. 2 – с Идой, преодоление проклятья, через Украину и Словакию, Карпатские пейзажи, общежитие карлово университета на Виноградарях, поход на Вышеград, парк Фучика, Ида – на рок-опере, фонтанная музыка из-за забора, субботнее внедрение в Староновую синагогу, замок Карлштейн, покупка кольца, участие в выборах президента России, прогулка по окрестностям Илове. 3 – участие в Гордоновской конференции (очень почетной) по ядерным отходом и атомной энергетике, дворец и парк в Прухоницах, двухэтажный номер, профессор Гершманек (ромашка) – приглашение и оплата расходов, чем напугать правительство?! ), Германия (в Мюнхен поехали с Балеком на поезде, директор Кеттруп, Унтершляйсхайм, общежитие Рентгена, Ноесхерберг, центр Экологии и Медицины, Институт экологической химии, публичный дом в автомобилях, Матушек и термоанализ с масс-спектроскопией, наш основной транспорт – велосипед, лес, дворец Обершляйсхайм и военный аэродром (Геринг), экскурсия в г. Регенсбург на Дунае, римляне, древний храм, посещение Мюнхенского технического университета, Мюнхенское метро, ратуша, храм фрау Мария с двумя башнями неприличной формы, гигантский Музей Техники, река Изар, старинный парк по-над речкой, картинная галерея классической живописи – Пинотека, музей современного искусства, художник-экспрессионист Макс Бекман, пивной праздник Беерфест, тетки в сексшопах), Франция (Париж, ночной сидячий поезд из Германии, Аустерлицкий вокзал, ночной проход по Севастопольскому бульвару, негры и арабы, испорченный Петербург, когда последний раз ремонтировали?, завтрак во дворе костела Нотр-Дам. Лувр, сад Тюльери, мост Александра 111, Дом Инвалидов, могила Наполеона, Люксембургский сад, две Триумфальных арки, обелиск из Египта, Елисейские поля, дворец Де Голя, Булонский лес, Эйфелева башня, встреча с Балеком, ул. Рюо де Револи, (центр, параллельно Сене, перпендикулярно Севастопольскому бульвару), квартира напротив старого костела (верхнего света нет, только торшеры, посуды то же нет – едят в кафе), коммуно-анархист, «Пойдешь с нами лупить полицию?», снимающий научно-популярные фильмы для школьников, площадь Бастилии и оперный театр, бистро «Натанья», Латинский квартал, Университет Сорбонна – старое здание, Сорбонна – новое здание, моя лекция и ее последствия, беззаботные французы, (деньги для нас – проблема Миттерана), музей Кюри, кафе Кюри, центр Помпиду, Пляс-Пегас, Мулен Руж, порно-театр, девочки, Монматр, храм или мечеть?! Домой в Германию). Света Камаева и договор с Газпромом. Вербецкий и детекторы на водород в почве. Доделка балкона на даче: с Женей облицевали его вагонкой, получилась симпатичная комната для Антона, пластмассовый шифер на крышу террасы, бетонная дорожка к сортиру. Помидоры на балконе московской квартиры. Оформление документов в ДААД. Больной зуб и челюсть, клиника 1-го Меда с бомжами, автомобильное виденье, потеря зуба. Начал читать курс «Радиохимия». Выполнение гранта РФФИ, затем прекращение работ с Тепляковым. Заработал 300 баксов на отзыве на диссертацию Бессарабова. В сентябре Ида отдыхала в горах Узбекистана. А.Железнов женился на немке.

1997 (Вол). Покупка первой машины (Флюс, вырванный зуб и последствия, Форд-Гранада, как мечта, покупка на морозе: Вольво-340, трехдверная блондинка 13-ти лет), занятие на университетских водительских курсах (2 месяца), получение (покупка) водительских прав, первые поездки: странный недостаток – глохнет на больших скоростях, т.е. в самый неподходящий момент, Две поездки в Рассудово и 1 к Антону в Софрино, перманентный ремонт машины. Командировка в Чехию: в конце мая, опасная дорога, грабежи в Польше, общежитие у Кухоньки, за Голешовице надражи, не доходя до Тройи, дожди и наводнения, экскурсия в Ржеж, ноутбук Тошиба, мой день рождения – в пивной под железнодорожным мостом, спроектированным архитектором Суэтского канала, написание с Балеком (на английском) Справочника по эманированию, с последующим моим выпадением из авторов, поездка в Германию и возвращение в Чехию за Идой, походы с Идой по Пражским магазинам и рынкам, Ида забывает в гостинице документы и отправляется со мной в Германию, после поездки в Германию возврат в Прагу и написание отчета. Командировка в Германию: стипендия ДААД, довольно большие деньги, с Балеком с Малеком за рулем Шкоды, горная Шумава и Швабия – красивые места, г. Реганесбург и р. Дунай, немецкие автобаны, Нойесхерберг, ГСФ-центр, один в Германии, обеды с Матушеком, фрау Марта, диагностика волоконных адсорбентов, термодесорбция, аспирантка – китаянка, проф. Ленуар и диоксины, Институт радиохимии, старики-радиохимики: мечты о новых катастрофах на АЭС, Мюнхенские достопримечательности, на микроавтобусе - в Прагу за Идой, возвращение в Германию, Ида изучает окрестности Унтершляйсхайма, обнаруживает озеро, где начинает купаться, тетки с голой грудью, прогулки по лесу, дворец Обершляйсхайма, бииргартен на свежем воздухе, центральная пивная Мюнхена (Мюнхенский путч Гитлера, пьяные официантки и пьяный оркестр, шумные немцы, художественная галерея Пинокотека, Иде нравится картина Эль Греко и она устраивает музейную тревогу (Проверка сигнализации. Действует!), здания Рейсканцелярии и ЦК партии нацистов (музей греческой скульптуры), Английский сад, широкоэкранное стереокино про Нью-Йорк, ночные блужданья по Мюнхену, путешествие на юг, билет по ж/д и воде, Старбер-зее – большое озеро, купанье Иды, разноцветные парашютисты (десант в воду), круиз по озеру на теплоходе, пиво и красивые окрестности с замком, высадка на остановку раньше, осмотр монастыря и маленького городка, железной дорогой – в Альпы, Кёниг-зее, попытка обхода по берегу, обрывы и скалы, лезем в горы через Бобслей, без тропы, водопад, возвращение к озеру, смотровая площадка, вид на озеро и часовню вдали, электрический «пароход», канатная дорога (не поехали из-за нехватки времени, обруган за жадность), путешествие на перекладных к Боден-зее, огромное озеро, принадлежащее трем странам: Германии, Австрии и Швейцарии. Констанца – место казни Яна Гуса, старинный город Линдау, полуостров, почти остров, средневековая застройка, красивая архитектура, дома в цветах, крепость, соборы, мемориальный дом генералиссимуса Суворова, ссора с Идой из-за кофе, отправка Иды в Прагу-Москву, публичный дом на колесах, халтура!, ловля Кеттрупа под дождем, добыча прозрачек, цветная печать, ожидание (безрезультатное) Балека и Жедезнова, новые проекты, на перекладных (5 поездов, два скоростных) – в Гамбург, Гейдельберг, бессонная ночь, собачья вахта в Бремене с наркоманами-битниками, преждевременная высадка с вещами (пять мест!), раннее метро - безлюдка, центральный вокзал Гамбурга, студентка-попрошайка, встреча с Андреем Железновым, Вольксфаген Гольф-2, вредно молиться за рулем, жена Катарина – православная немка, спец по русской культуре, сын от русского художника, недавно повесившегося, коттедж в деревне, иконы-лампады, Андрей – аккуратист - домохозяйка, семья безработных в Германии, прогулка по Гамбургу, Эльба и Северная Венеция, улица красных фонарей, неинтересный стриптиз, порт, корабль-музей, визит в ГКСС- центр под Гамбургом, АЭС, дискуссия в Мембранном центре, семинар в Институте токсикологии, Эко-Балт, автомобильная экскурсия в Любек, парусная регата, в Прагу ночью на автобусе через Берлин. Стипендия Вильсона от фонда Опенгеймера, ЮАР – инициатива Бессарабова, 27000 баксов на три года. Набор лекций на компьютере. Проведение научной студенческой конференции. «Хлопобуды» – Московский учебник: задачник по экологии для школы, «Ответственная жизнь в окружающей среде». Два студента- первокурсника, оба – Олеги Борисовичи, один бездарнее другого. Ирина Тажибаева – директор института. А.Железнов учиться работать на компьютере. Ида была в Чехии (2 раза) и в Германии, изобрела мазь от бородавок, Ньювейс и Мирра (кремы, мази) – заработок в сети. Отдых в Крыму с Антоном. Неудачная беременность Наташи. Обмен квартиры, переезд под Шуховскую башню, евро -ремонт и долги. Покупка у Наташи музыкального центра. Антон – в школе с театральным уклоном (одни девицы), занялся большим тенисом, получил красный пояс по контактному каратэ, рисование и проектирование дачи. Дима Сидоров и его жена Аня защитили диссертации по физике. Вечер памяти Ерванта: поругались с Серго. Сергей Федорович помог с машиной.

1998 (Тигр) Смерть «новой» тещи Альтман Александры Григорьевны,, похороны в Донском монастыре (где Мир.Мих.). Развал экономики России, дефолт, мы – банкроты. Женя сломал ногу, катаясь на роликах; Дим.Димыч. сломал ногу в двух местах на горных лыжах, дочь Кирюлликов сломала обе руки, Владимир Михайлович обезножил и состояние его ухудшается, Ярослава сломала ногу, у меня отказала нога в Африке. Две командировки в ЮАР. Первая – стипендия Опенгеймера, долгое оформление документов, где посольство Египта?, визиты в посольство ЮАР, перелет с Юрием Михайловичем Попковым в Каир, неудобный Боинг, ночь, такси, восточный менталитет, прекрасные номера отеля Мовен-Пик, шведский стол, на такси по Каиру, пыльный серый город, кладбища всех времен и народов, Цитадель, музей папируса, опасный рынок, чай в антикварной лавочке, Гиза, песок и песчаные бури, пересеченная местность, Великие пирамиды, навязчивый сервис, спуск в могилу, попытка штурма пирамиды (сняты карабинерами), позорное бегство ЮМ, перелет в Иоганесбург, ночь, 9 часов без сна, перелет в Кейптаун, алмазные копи, высокогорная пустыня Калахари, встреча с Бессарабовыми, Наташа за рулем (правым) Тойоты, горная долина и город Стелленбош, университетский кампус, однокомнатная квартира на первом этаже двухэтажного дома, улицы в тени гигантских деревьев, пылесосы на улицах жарко (их осень), все в цвету, тропы по-над речкой, белый университет, 15 тыс студентов, буры, язык – африканес, английский запрещен, Институт полимеров, директор – сумасшедший Сандерсон, борьба Димы за место под солнцем, топливные элементы с мембранными катализаторами, генератор озона, Юля – дизайнер, на диване с ноутбуком, легенда о походе в горы Тимашова (потерял тропу, заблудился, ночевал в горах, где слегка повредился, наш первый поход в горы с ЮМ («откуда ты знаешь, где тропа?), поездка на мыс Доброй Надежды (и мыс Кейпт-поинт, стеллы Диаса и Васко де Гамма, купанье в шторм в ледяной воде при жаркой погоде, пингвины и обезьяны, крокодиловая ферма, поместье и винный завод, дегустация вин, ботанические сады, Кейптаун, музей с чучелами бушменов, океанариум, «Где здесь таверна Кэт?», порт, фрегат «Виктория», парусники, дорога домой, кража в каирском аэропорту сетки с двумя бананами, ЮМ ставит на уши полицию Каира, пирамиды Гизы, подземная медитация, бегство ЮМ. Вторая поездка в ЮАР: один, глубокая ночь в Каире, та же гостиница, но без шведского стола, огромный Египетский музей, мумии, гробница Тутатхомона, золото, колонны, статуи, эротические статуэтки, Цитадель, выставка самолетов (наши МИГи), большая мечеть, бассейн и пальмы гостиницы, долгий полет в Кейптаун, перетаска книг и отказ ноги, передвиженье с помощью мебели, подъем на пик Дьявола в Кейптауне (1300 м от нуля), попутчики – самый старый годится мне в сыновья, отвесные скалы, плетусь сзади, на вершине я - первый, 20 мин жду остальных (тактика бега на четвереньках), дождь на спуске, регулярные подъемы (в одиночестве) на горы вокруг Стелленбоша («сумасшедший немец»), все выше и выше, буши оставляют меня без штанов, горелые леса, колючая проволока – забор от негров, красивые каньоны, скалы (где достать воды?), альбедо, с высоты птичьего полета, Кейптаун – оформление визы в Египет, прекрасные пляжи – нельзя купаться, винодельческие фермы – пробы вина, пикник на речке с огромным арбузом, институтский пикник с шашлыками, на диване с компьютером – расчет диффузии в мембранном абсорбере, защита диплома Вайновы, переход Димы на кафедру физ.химии, кольцо Наташе с изумрудом в честь ее 35-летия, такси в Каире, Цитадель, военный музей, действующая и старая мечети, Христианский музей (коптов), могилы Нассера и Садата, фабрика ковров, поездка в Сакру (30 км от Каира), пустыня, пальмовая роща, 11 пирамид, развалины. Командировка в Алма-Ату: конец января, защита докторской Ириной Тажибаевой, я – научный руководитель, полет с А.А.Курдюмовым, не просыхая!, ночь в Шереметьеве, «провоз наркотиков», «Разыскивается киллер Курдюмов», «Оппонента взяли!», четырех -комнатная квартира в центре Алма Аты, трудная дорога к защите, Ядерный центр, особенности менталитета, банкет, я читаю лекции на физфаке и химфаке, мечты-проекты, встреча со Школьником – министром Науки и президентом Казахской АН. Починка зубов: походы к зубному врачу на Балчуг, как на работу, стоимость, как машина (африканские деньги), теперь могу жевать. Серия статей по диффузионно- зондовой томографии. Покупка двух компьютеров. Деньги – в банк МЕНАТЕП и ЛОДЖИГ, авантюризм, сетевой маркетинг, банкротство, конец мечте. Не судьба разбогатеть. Я - оппонент на защите докторской диссертации Шарапова (Физ.химия), тихий ужас. Ремонт машины в спецмастерской: стало хуже, личный ремонт, путешествие на авто в Малаховку, Митькина квартира и гараж, смена тормозов, коробка из-под обуви, как деталь карбюратора, покупка техосмотра, какая-то сволочь разбивает ломом боковое стекло, Сергей вставляет стекло и отгоняет к себе на стоянку, я катаю на Вольво под музыку Наташу вокруг дачи. Перестройка дачи: крыльцо и терраса, водопровод (и канализация) на кухне, новые окна и дверь на крыльцо. Путешествие (экспедиция?) в Мариуполь: Рязанцев, Ида, Антон и Надя – студентка геофака, база местного университета на Азовском море, сосны на высоком берегу, мелкое море, ужасная питьевая вода, прихватило!, попытка организации новой морской базы МГУ (безуспешно), поход на водолазном боте по бухте Мариуполя, отбор проб ила и грунта, старые домны, черные пески, радон-торон, индустрия и детский курорт, колебания радиационного фона и метеоусловия.

1999 (Тигр) Смерть Владимира Михайловича (отца Жени). Война в Чечне, отставка Ельцина. Инфаркт у тети Кати. Ссора с Наташей. Командировка в Чехию: дождливая весна, новая теория для Балека, неприятности на границе, общежитие у мехмата, поездки в Ржеж, общенье с Часенским, прогулки вдоль Влтавы, каяки и каное на искусственных порогах, Тройя, Зоопарк, дом палача, пешеходный мост через Влтаву, парк Фучека, Илове – официантка с голой грудью, поход за грибами. Освоение компьютерных программ Маткад, Статистика, Мапле, моделирование, обработка кинетических кривых, флуктуаций радиационного фона и рельефа поверхности каталитической мембраны. Летняя жара в Москве – эманирование бентонитов. Последние заявки с Дзелме. Студенческая конференция: Бердоносов катит бочку. Кратковременный визит Андрея Теплякова из Америки. Стажер Олег Шаталов. Курсы лекций: «Радиохимия ядерного топливного цикла», «Проблемы современной радиохимии», «Радиоэкология». В конце 1-го курса Орлов стирает все файлы, ломает два компьютера и исчезает. Мы начинаем осваивать Интернет. Андрей Железнов в Москве, он работает в хорошей немецкой фирме, собирается учить русских порядку. А.Искендеров собрался перебраться в Москву. Автолюбительство: в Вольво разбивают заднее стекло (на стоянке и Сергея, борьба за место), смена двери. Ремонт клапана тосола, машина перестала глохнуть. Поездка с Идой в Можайск и Московское море (Красновидово), 7 часов за рулем. Наташа сожгла стартер, ремонт. Третий раз разбивают стекло – кража магнитолы. Вставил стекло в мастерской и рванул на дачу, солнечное затмение и страшный ливень, бесконечные пробки, ничего не вижу, но еду. Покупка второй машины Вольво – полный аналог первой (1600 баксов). Приобретение гаража (большой, железный), за МГУ, на проспекте Вернадского, напротив улицы Крупской. В новой машине тут же разбивают заднее стекло и крадут динамики вместе с полкой. Вставил новое, а оно течет. В гараж удалось закатить две Вольвы, в ту же ночь гараж вскрыли, попортили двери гаража, двери  машин и украли один старый аккумулятор. Олег Орлов (студент 2-го курса) стал уголовником. Дожили! У Наташи появилась собака – коккер-спаниэль Ролик. Поход с Антоном за грибами. Ида – директор фонда «Цивилизация», начальник штаба по выбору А.Е.Шабада в Думу: семейный (и не только) заработок. Авиационное шоу на аэродроме в Жуковском, подъем на воздушном шаре. Неудачные выборы. Конец моей первой семилетки.

2000 (Дракон) МИЛЕНИУМ, конец 20-го столетия (оно мне казалось бесконечным, век - волкодав) и 2-го тысячелетия от Рождества Христова. Начало моей 2-ой семилетки и начало 3-ей (последней) семилетки Перестройки. Новый гимн на слова того же Михалкова, музыка прежняя. Гибель подводной лодки «Курск». Новый Год у Наташи, сломанный диван, ночная прогулка по Крымскому мосту, шел снег. Командировка в ЮАР: 1 мес, полет через Амстердам, пробежка по движущимся тротуарам, лабиринт магазинов в аэропорту, Кейптаун - исчезновение багажа для Бессарабовых (большого ящика), я качаю права по-английски, Бессарабов на меня не обращает внимания: играет на компьютерной бирже, собирается линять из Африки, и ждет ребенка, от безделья начинаю писать рассказы (Приключения русского барона, Альма-матер) и научно-популярные зарисовки в стиле Перельмана (Профессорские байки) по экологии, риску и т.п., набор текстов на Тошибе, начало перевода книги Уилда «Запланированный риск, походы в одиночестве по горам, больная нога и отдышка, рекорд: за раз взято 5 пиков (одна вершина выше другой, преодолено несколько хребтов, прекрасные виды, с Димой на новых горных велосипедах едем в заповедник, лошадь съедает седло, печальное возвращение, ферма по разведению бабочек, жара, лето (февраль) купаться нельзя, вода холодная и сильный ветер, но я лезу в воду, русские в Стелленбоше, шашлыки на вилле биологов, парусная яхта, Кейптаун, Дима с видеокамерой, огибаем Мыс Доброй Надежды, из Атлантического океана в Индийский, осуществляются мечты!, меня не выпускают из страны (сбой аэропортовского компьютера), бардак в аэропорту Амстердама, где самолет до Москвы, бег с грузом по лабиринту, снежная пустыня России, холодная столица, опять потерян багаж Бессарабовых. Прощай, Африка! Командировка в Прагу: 3 месяца, грант (индивидуальная стипендия) НАТО (500 баксов/месяц), 1 год, введение визового режима и обязательной страховки, выезд с ИМ без всякой визы (за день до ее официального введения), жизнь на вилле со старым Балековским компьютером и моей Тошибой, у меня – желудочный грипп, Владо Зеленак – стажер из Кошицы, словак, доцент, бывший аспирант Катарины, учим его считать на компьютере, прогулки по Праге, Тройя, картинная галерея, цветочная рассада в Ржеже, прогулки вдоль Влтавы и вокруг Ржежа, сбор черешни, спичка в видеокамере, возвращение ИМ в Москву, появление Иды с Антоном (на автобусе), Балек находит их в общежитии Карлового университета, бродяжничество по Градчанам, ужин в подвале, их отъезд в Карловы Вары и Кутну гору, встреча на Главном надражи, Ида и Антон на вилле в Ржеже, поход на остров смотреть как катаются на роликах, поход на виадук за красками для граффити (безуспешно), Вышеград, магазин Шутки Дурацкие, пивная у Двух Кошек, Антон забывает компьютер-переводчик, его возвращают, месса в костеле Игната, мультимедийное представление, Кафка, история Чехии и СССР, тенденциозность и вранье, замок Карлштейн (с Антоном), мой день рожденья в ресторане под Вышеградом, объезд Иды с Антоном в Москву, проблемы с Балеком, профессор Ю.П.Петров (Петербург, изобретатель холодного тигля, художник, обладатель Рено 19) и его жена, поездки вокруг Ростоков, сгоревшая мельница, заброшенный сад, развалины замка Окридж, авторынок, барахолка на Ангелов (рога), Кралупе над Влтавой, замок, портреты испанских художников, дом-музей Дворжака, Петровы нравятся мои байки, Балек – во Франции, скандал с моей визой, тюрьма Панкрац, меня высылают из страны. Московские дожди, я болею, к теплу и морю! Отдых в Турции, 10 дней, конец августа, Анталья, немедленный дождь, Кемер, вилла Диана, берег моря, бассейн под пальмами, столовая на открытом воздухе, шведский стол, много фруктов, овощей и сладостей, все говорят по-русски, приличный номер с кондиционером, купанье в Средиземном море, тепло, горим на солнце, кашель, гид – алтаец из Онгудая, автобусом – в горы, купанье Иды в горном озере, дорогое полотенце, древнегреческий и древнеримский город Поммукале, термические источники и карбонатные отложения типа фонтана слез с озерцами, святой город Хиераполис, баня, сортир и кладбище, плавание в термальных водах между древними колоннами по центральной улице античного города, термальные лечебные ванны около гостиницы, лазанье по Колизею (прекрасно сохранившиеся развалины), танец живота с приставаньем, мастерская изделий из оникса, рафтинг, высота 2000 м, сплав с Идой на надувной байдарке по бурной реке с порогами-волопадами, сильное впечатление, прощай ботинки, экскурсия в Анталию, порт и ювелирный магазин, водка Арака лечит кашель. Новый ноутбук (Россия) Пентиум 4 – 700 за 2000 баксов, новый дисплей для ИМ. Расчет статистических флуктуаций радиационного фона в Мариуполе за 10 лет. Программа по Монте-Карло (ИМ) и моделирование отдачи в телах экзотической формы и порошках. Интернет дома и на работе. Компьютерный вариант курса по Ядерной технологии, тщетные усилия, лекции – собеседования, разочарование в студентах. Вторая командировка в Прагу, конец октября, 2 недели, отчет по договору Россия-Чехия, отчет (по-английски) за полгода по НАТО, сумасшедший дом в Ржеже: Владо и Балек пишут отчеты, переезд в новую лабораторию, Петров, интимный вечер иммигрантов, салон и романсы, 2 овечьи шкуры. Интернет – журнал «Ломоносов», я – редактор по химии, ИМ – ответственный секретарь, обзор, статья, «Профессорские байки». Шестаков и начало работы по гранту МНТЦ, подготовка нового проекта. Автомибилизация: ремонт обеих Вольв, покупка двух техосмотров, старая Вольва помята при загоне двух машин в гараж, оставлена там гнить. Я составил родословное древо. Совет по мембранам разогнали, я вел последнюю защиту. Я – член докторского совета по Радиохимии. Первый раз под руководством Таи (она уволилась и уехала навсегда в Хабаровск) посетили К.Б.Заборенко на даче в Удельной (вместе с ИМ), утепленный дом и каменный дом Тамары Ильиничны Почкаевой (моя однокурсница и редактор перевода книги Балека) и ее мужа араба из Саудовской Аравии, выпускника кафедры ВМС. «Не так тесен мир, как тонка наша прослойка». Камин. Второй раз (вместе с ИМ) – на машине Дитера Нитцольда (с его женой – русской немкой на курс старше меня), беседа за жизнь. Женя купил новую машину, Лада-10. Ида и Антон посетили Польшу и Чехию. Аквапарк, лагерь в горах Кроконошах. Ида зарабатывает деньги в фонде Цивилизация. Племянница Татьяна Сидорова получила Гос. Премию. Наташа Бессарабова в августе родила дочь Катерину.

2001 (Змея) Начало нового века и нового тысячелетия. Дожили! Год змеи (аналог 1941) – мой год. Самолеты таранят Нью-йоркские небоскребы и Пентагон, начало борьбы с терроризмом. Украина сбивает израильский самолет. Мне 50 лет. Я – пенсионер, ветеран труда (бесплатный проезд и другие льготы), профессор, контракт с МГУ на 5 лет. Член двух докторских диссертационных советов: 1. Радиохимия, 2. Химия твердого тела и физика конденсированного состояния. Отдых в пансионате «Русский лес», на реке Клязьма под Владимиром, 5 дней с 3-го января, я, Ида и Антон, ноутбук и 3D-анимация, пляшущий скорпион, катанья на лыжах по сильно заснеженному еловому лесу, экскурсии во Владимир и Боголюбово, наш салют на Рождество. Освоение Интернета, журнал «Ломоносов», моделирование отдачи. Долгая переаттестация на профессора, университетский бардак, успешное подписание контракта. Доклад на кафедре «Проблема радона». Статья с Воробьевым. Лекция съедают все время, три курса: Ядерно-топливный цикл, Радиохимия, Радиоэкология, компьютерные варианты. Отчет по НАТО по-русски размером с докторскую диссертацию, потом то же по-английски. Написание, распечатка и переплет художественных произведений и научно – популярных работ. Первая командировка в Чехию (3 мес): с ИМ получили со скандалом визы, скандал в чешском вагоне, общежитие работяг на горе в Ржеже, Балеку не нравится мой английский, мужик свихнулся, подъем на фуникулере, с Петровым – в замок Кралупе над Влтавой, усадьба на другом берегу Влтавы, квартира Петровых в Русском центре, банкет у «новых русских», как воспитывать дочь?, устрицы, торговый центр за Прагой, барахолка – шерсть для свитера, мне 60 лет, будничный день рожденья, никто не поздравил, ресторан по среди холма, пивная с вениками, французы в Праге, писание с Балеком отчета превращается в ад, мои угрозы, инспектор НАТО (француз), куратор НАТО – Лахман, обед в ресторане Влтава, мой отчет кончает Владо, я должен был работать в Праге год, а приезжал только на несколько месяцев, как быть, истерика Балека, я нахожу выход, долгожданная справка, худшая командировка, ИМ – Праге, а я – в Москву, развалившийся новый вьетнамский рюкзак, жара в Москве, день рожденья – неутешительный итог, на «новой» Вольво – купаться, на даче помял ей дверь, в Наре отлетел переключатель поворотов, никто не хотел чинить, починил сам, но перегрелся, курс – Василисино, тупик на Можайском шоссе, ремонт на Минском шоссе, отлетел глушитель, подвязал веревочкой, темнело, когда мы с диким грохотом подкатили к даче Татьяны Александровны Борщевской, машина прыгает, как лягушка, глубокая канава, строим мост, нас встречает все семейство: девочки-близнецы (около 10 лет) и Аня 4-х лет, трехэтажный дом барачного типа, большой плодоносящий сад, пруд и баня, электрическая газонокосилка, комары, несмотря на август, наш участок зарос кустарником и травой, сруб покосился, баня стоит, но украли пол, консервная банка, как компонент глушителя, я – таки заболел, снотворное и понос, день болел, на следующий день искупался в пруду, с Идой и собаками, домой в Москву без приключений. Ремонт и снова мы с Идой стартуем из Рассудово купаться на Рузское водохранилище, съезд с шоссе, скачек машины, крутой спуск к воде, купанье и пикник, домой через Волоколамск, хорошее шоссе, ремонт, долгий объезд. Отдых на Кипре: конец августа, перелет с пьяным хамом, новым русским, фильтрация пассажиров в аэропорту, соленое озеро с розовыми пеликанами, Ларнака, старый город с узкими улочками, археологический музей, философ Зенон и его апории, церковь с мощами Св.Лазаря, старый форт, порт с яхтами, гостиница на берегу моря Лес Пальмирес, оплаченный и плохой завтрак, фруктов нет, все – в фунтах и дорого, за лежаки и тень надо платить (не стали), на солнце на подстилке, конфликт с греком из-за тени, ужин с вином, хочу в Израиль!, нельзя – война, греческие паломники по святым местам – мы с ними (и семейная пара из Москвы: муж-антисемит (бывший полковник ГРУ, нос разбит евреями) и его жена – профессор-психолог из МГУ), паром, наши места в трюме, но мы плывем выше классом, в двухместной каюте, с душем-туалетом и иллюминатором, кормят, как на убой, на палубе дышим воздухом, кресло подо мной разваливается и я грохаюсь на палубу, рассвет в Хайфе (Зурбаган Грина?), фильтр на сходнях, в Израиль пускают не всех (некоторые тем не менее сбегают, русского негра со скандалом все же пускают), девицы-вояки для шмона, Ида их игнорирует, Центр новой религии, греческая литургия в православном храме, старый французский госпиталь, брошенный Наполеоном, дорога в Иерусалим, сравнительно пустая по случаю пяти взрывов, мужик ведет машину, читая здоровую книгу, разложенную на руле, дорога вдоль моря, Натанья (Марина Кузнецова), Тель-Авив (небоскребы), хасиды, новый Университет с доской жертвователей – миллионеров, вид на Иерусалим, гора Синай, мечеть Омара, кремль, Голгофа, холмы, жарко и круто, светлый камень, нет воды, винегрет религий, народов и рас, борьба за место, храмовая гора, пешком в цитадель, теснота средневекового города, Via Doloresa – крестный путь Христа, арки, фреска Ecce Homo («сё – человек» - место ареста Христа), большой католический храм, 14 станций на крестном пути (у католиков), арабский рынок (как в Стамбуле), храм Гроба Господня (вход – во дворе мечети, православная служба заглушается мусульманскими воплями), два купола над храмом: один поменьше золотистый в пупырышках (над Голгофой), другой – большой синеватый (над Гробом Господнем), храм двухэтажный, красноватый вход, двое ворот, одни закрыты, слева довольно древняя и невысокая колокольня, напротив входа – плита, на которой бальзамировали тело Христа, направо – лестница на Голгофу, налево и сразу направо – огромный зал с пределами армянским, православным (справа по ходу, самый большой), прямо и чуть справа – католический, в центре зала – отдельная невысокая церковь в виде шапки Мономаха – Гроб Господен, две комнаты, одна за другой, в последней – плита, вокруг свечи, которые сами собой загораются на Пасху (неопалимым огнем), вход окружен высокими свечами (электрическими), сверху свисают лампады, слева горит открытый огонь, я зажигаю от него связку тонких свечей и тут же гашу о внутреннюю стенку железного конуса, обычно здесь – толпы народа, сутками стоят в очередях, мы же были одни, молитва, освящение свечей, путь на Голгофу короткий (подъем на высоту 3,5 м), но по очень крутым ступеням, несколько пределов: где Христа клали на крест, где он висел в компании разбойников, где снимали с креста, Христос на тонком кресте как бы парит в воздухе, под столиком – отверстие, куда помещалось основание креста (точно – над могилой Адама), скульптура Мадонны с воткнутым в сердце мечем, пещера, где Елена (мать императора Константина) выкопала из мусора крест, на котором распяли Христа, западная стена Старого храма (2-го храма Ирода) – еврейская Стена Плача, женщины – направо, мужчины – налево, записки с просьбами, попытка проникновения в синагогу (неудачно, требуют денег), проблемы с фотоаппаратом, Масленичная (Елеонская) гора, русский Спасо-Вознесенский монастырь с самой высокой в Иерусалиме колокольней, Гефсиманский сад, старые оливковые деревья, камень, Моление о Чаше, пещеры где дрыхли ученики-апостолы, не заботясь об участи шефа, храм всех народов, полумрак – символ ночи, храм Успенья Божий Матери на храмовой горе, длинная лестница вниз, уставленная зажженными свечами, стеклянный саркофаг со скульптурой, покрытый увядшими цветами, гречки обрывают цветы на память, закрытые Золотые ворота крепости, перед ними мусульманское кладбище, сзади – мечеть Омара, все, чтобы Христос не вошел, когда воскреснет, вкусный обед в монастыре, сувениры, Хайфа, корабль, дорога на север, г. Назарет («что хорошего может явиться из Назарета?!»), небольшой православный храм на месте святого источника, вода еле течет из бачка с краником, колодец рядом отдельно, драка греков из-за святыни, огромный модернистский католический костел на месте Благой Вести (зачатия Христа), г.Кан, где на свадьбе Иисус по просьбе матери превратил воду в вино – первый подвиг Христа, угощение в магазине бесплатным вином, в садике у церкви угощение кофе и хорошим виноградом, подножие горы Фавор, на ее вершине на Иисуса спустился святой дух и он стал способен делать чудеса, еда наверх в монастырь на мерседесах за отдельную плату (мы не стали), подъем пешком по густому лесу – саду, жара и колючки, шишки, как сувениры, долина реки Иордан (210 м ниже уровня моря), узкая, но реальная река Иордан, вытекает из озера (Галлилейского моря), на другом берегу – Голландские высоты, место крещения Иоанном Крестителем Христа, лабиринт, вода по щиколотку, паломники – в длинных холщовых рубашках с закрытыми руками, я обмакиваю ступни, Ида купается в одежде и уплывает на сирийский берег, молебен греков, Ида в чадре на камне на берегу Иордана, г.Тверия (Тверь) на берегу Галлилейского моря (где Христос укрощал волны и ходил по воде, как по суше, храм Марии Магдалены (раскаявшейся грешницы) и апостола Петра (рыбака, в доме которого жил Иисус), в озере не купались, но ноги замочили, обильный обед в еврейском ресторане, средневековая крепость, ночь на корабле. На Кипре в Никозию (столицу) и Ал-Напу (аквапарк) не поехали, но были на экскурсии в Пафосе (противоположный конец Кипра), г.Лимосол, курорт, винный фестиваль, пещеры – гробницы, английская военная база, древнеримский театр, девица в трагическом танце, море – задник сцены, древняя вилла, мозаика с рыбой – тайный символ Христа (инициалы И.Христа и первые буквы его титула, по-гречески читаются как Ихтио, т.е. рыба), купание у мыса с тремя скалами, там где Афродита вышла из моря (омолаживание), в Пафосе – дом патриция с большими хорошо сохранившимися мозаиками в полу, церковь, колонна Павла, где его бичевали, купания в Ларнаке, антисемит нашел источник дешевых фруктов, перепало и нам, поиски телефона-автомата, трудный проход таможни в Шереметьеве. Автоматизация: неоднократное выкапывание из сугроба Вольвы, поиск с Аликом дороги в Альпийский центр, горящие тормоза, разбитые стекла, помятые зад и скула, ремонт в Мастерской, смена сальников и карданного вала (выломали из старой Вольво), вскрытый гараж, поездки на дачу, я, Ида, Алик, Вера и Валерий едем в Подольск к Анатолию-спонсору (без толку), я на Вольве везу Алика, Лену и ее подругу в Подольск, Москва-Рассудово-Василисино-Москва, потеря глушителя, опять мастерская, починка ржавой трубой, найденной Идой в гараже. На даче снесло шифер, лазил крышу и чинил. На 1-ое мая сломался компьютер, сам починил. Заработок на статьях, особенно – в журнале Радиохимия. Морской грант, трата денег, проботборник газов и датчик на радон, новый блок компьютера (теперь на работе два полноценных компьютера, оба подсоединены к Интернету, микросеть), покупка цветного принтера, второго дисплея 17 дюймов, и системы записи на СД-диск, отчет по гранту. Новый вариант лекций по радиохимии. Драка с Васькой (сумасшедший сосед из квартиры под нами), меня теснят в прихожую, я нокаутирую нахала, море крови на лестничной площадке, милиционеры на стороне агрессора, хождение по милициям: профессоров бьют!, попытка справить все юбилеи сразу (мне - 60, Валерию - 55, Аркадию - 50, Ие – 75, а тете Кате – аж – 95, ссора с Почекутовыми. Вторая командировка в Чехию (3 недели), день рожденья ИМ в подземном ресторане «Пекло» (ад), обед у Петрова, выбивание денег за билет в рамках НАТО. Набор, распечатка и переплет: «Новые функциональные материалы для химико-технологических систем экологического назначения» (отчет, 60 стр. + 100 рис.), «Радиохимия ядерного топливного цикла» (курс лекций, 300 стр), «Ответственная жизнь в окружающей среде» (научно – популярные тексты, первый вариант - 105 стр., второй вариант – 200 стр.), сборник рассказов, циклы: «Приключения русского барона», «Мать – кормилица», «Сказки Бекмана», «Этюды на пленэре» (всего – 220 стр.). Ида общается с Д.Нитцольдом по поводу МНТЦ, оформляет скидки на квартплату. Антон катается на горных лыжах у м.Нагорная и осваивает компьютерную анимацию, занимается в двух математических кружках (при МГУ и 57-ой школе), едет на экскурсию в Новгород и теряет мой фотоаппарат, пытается поступить сразу в три математические школы, всю весну сдавал экзамены, ничего не вышло, с Дим.Димычем отдыхает в санатории Евпатории по ветеранской путевки Лены. Наташа с семейством ходила в байдарочный поход куда-то в Татарию. Лена с Таней меняют квартиры и переезжают в Москву (2-х комнатная квартира). ИМ покупает железный стул-кресло, получает стипендию НАТО (сначала – на 0.5 года, потом – на год), покупает фотоаппарат с выдвигающимся объективом, несколько раз ездит в Чехию . А.Искендеров ищет миллион долларов (безрезультатной) и покупает крутой джип, торговля лососем, бассейн с подводниками, углубление порта Кандалакши, основание собственной фирмы, закупка оборудования, начальник водолазных работ, исчезновение. Бессарабов с семейством перебирается в Канаду, конец сотрудничества.

2002 (Лошадь)– Год брыкающейся лошади: врезала она мне меж бровей копытом; год болезней и больниц. Покупка новых Жигулей. «Норд-Ост». Унылая встреча Нового Года у Наташи, довольно холодно. Путешествие с Идой в Василисино, электричка до Гагарина, затем – такси, снежные заносы, дача Татьяны Александровны, тетя Маша-журналист из Орла, играет на гитаре и поет, ее дочь и сын, Ида ночью моется в бане, затем катается в снегу, встреча Старого Нового Года, врачи из Гагарина, всеобщая пьянка, предсказания. Эпопея с днем рожденья Иды, 60 лет, два приема. Запись на СD-диски моих лекций по радиохимии, рассказов и популярных текстов. Путешествия по Интернету: порнуха, СДМХ, мечты о покупке дачи в Севастополе и покупке подержанной машины (Субару-Легаси) – не реализовано, поиск однофамильцев. Подача на морской грант МГУ – отказ. Общение с Л.П.Фирсовой и Т.А.Бек (есть эволюция?!). Помощь Антону в написании реферата «Черные пески». Окончание перевода книги «Запланированный риск». «Хлопобуды»: Кооперативный ядерный университет, Детская ядерная энциклопедия, тьютеры, мечты и реальность. Я посещаю Шестакова (и Тажибаеву) в гостинице и ухожу в его ботинках, ВП стесняется лететь в Америку босиком. Шестаков платит 2300 баксов по гранту МНТЦ. Мы с Идой меняем советские паспорта на русские. Посещение Лены и Тани на новой квартире (с Идой и Наташей), Ярослава разваливает Вольву. Научная студенческая конференция – вырождение. Командировка в Чехию: поехал один, ИМ в Ржеже, отремонтированная вилла, Балек отвлекся на даму и меня не встретил, революция в теории ЭТА, не понят народом, ИМ уезжает на 10 дней в Москву, затем появляется снова, у Балека новая девица-альпинистка Дита, ИМ как учитель, путешествие по Влтаве на ядерном пароходе (колесном), сэконд-хенды и белые штаны, институтский праздник, танцы. Новые рассказы (Африка, Франция и Детский детектив). 20-ти летняя годовщина загран. командировок. Скромный день рожденья. Возвращение в Москву. Лекция для школьников из Эвенкии про Чернобыльскую катастрофу. Жаркое, жаркое лето. Желудочный грипп. Шестаков (с сыном) угощает обедом в ресторане-церкви. Новый план книги для МНТЦ «Радиологический риск и безопасность». Напрасные мечты. Автомобилизация: ранняя весна, покупка техосмотра для Вольво, поездка в Техцентр за парком Победы, гигантские лужи, Вольво купается и глохнет, Женя на буксире тащит нас домой, лично чиню трамблер, снова на Техосмотр (с Идой), все в порядке!, изредка катаюсь, шесть раз ездил на машине и все шесть – без документов. Неудачная продажа Вольво Даше Грунской. Поездки на дачу и путешествие на Озернинское водохранилище, купанье-загоранье, Вольво отказывается заводиться, путь в Рузу на буксире, попытка вызвать эвакуатор, Вольво заводится и благополучно везет в Москву, машина снова глохнет на даче, еду в гараж, снимаю бензонасос, ставлю на Вольву – все в порядке, но течет масло (сальники?). Прыщ - бородавка на ноге (подозрение на рак кожи), поликлиника Семашко, я – на хирургическом столе. Успешная операция (всего за 100 баксов), но грусть-тоска, ожидание болезней и смерти, суицидные мотивы, приведение в порядок архива. Сбор материалов и распечатка обзора по Бекманам-однофамильцам (несколько сотен!) Очередной кризис мировоззрения: не старая иномарка, а новая русская машина с гарантией (чтоб два года не было хлопот). Подсчет денег, поиск во всех закромах, $7000 – покупка новой машины (наперекор астрологии!), Лада-12, хэтчбэк, 16 –клапанов, процессор, «снежная королева», Азербайджанская мафия, недосдача реле и огнетушителя. С Сергеем Федоровичем – в гарантийную мастерскую, трудности с коробкой передач, защита картера, все, что отвинчивается – меняй на иностранное, мы – в Малаховке, освоение новой машины. Поездки с Идой в Рассудово, купаться!, с Идой из Рассудово - на Можайское море, выезд к воде – за Красновидово, Ида купается, колесим по полям, болотам, ухабам, Василисино, дача ТА (3 дня), дружба с Аней, выравнивание площадки под машину, в пруду купаться нельзя, в нашей бане сняли и унесли потолок (все забрать в Рассудово?), на Минском шоссе я пошел на обгон фуры и на скорости 140 км/час лопнула шина (новая, российская Кама), горим, как болид на Формуле-1, чудом уцелели, сменил заднее колесо, поехали дальше. В Москве пришлось купить две финские шины и установить их на передних колесах, порча машины: хулиганы вырезают на капоте известное матерное слово из трех букв (дикий народ). Борьба за справку в милиции, я осваиваю 3-е кольцо. Поиск страховой компании, мы с Идой колесим по окрестностям ВДНХ в поисках въезда. Замуровали! В обнимку с Рабочим и Колхозницей. Пробка на Ярославском шоссе (где тут разворот?) Поиск мастерской на Щелковском шоссе. Дым и смог – горят подмосковные леса. Забираем крашенную Ласточку и пробираемся через всю Москву в Рассудово. Жарко и душно. Странное поведение машины – глохнет и сама назад едет, процессор говорит о неполадках. На горке у пересечения с Бетонкой (ввиду поста ГАИ), в пробке включаю габариты, еду назад, тараню Нисан (даже не заметил). Нисан обижается и требует денег на омыватель фар. Фиг ему! Спасает страховка. Отдых с Идой на даче в Рассудово: 2 дня, подготовка места для песка. Подготовка и сдача металлолома (сгоряча сдал шкуру медведя, не надо было этого делать – талисман). На пути в Москву отключились все задние фары: не реагируем, продолжаем путь. Думал перегорели лампочки, оказалось распался разъем (трение слабое). У дома в Москве, при попытке сдвинуть ее к стенке, машина отказалась заводиться. На этот раз распался разъем у стартера. Отличную машину делают русские умельцы, чтоб им разориться! В воскресенье поехал в гараж (за пробкой от тосола для Вольвы), не пустили, пока не заплатил взносы, в понедельник пришлось ехать за членской книжкой, на обратном пути, на проспекте Вернадского напротив магазина Журналист, на горке отказало сцепление и я поехал назад (это в левом ряду, при плотнейшей упаковке мчащихся машин! Пихал машину в горку, поперек проспекта Вернадского и закатил на тротуар. Сильно подорвался. Бросил машину, обиделся, и под дождем и ветром пошел пешком на кафедру. Простудился и начал кашлять. С этого начались мои больничные приключения. На другой день вызвал эвакуатор, погрузили Ласточку (так ее прозвал Женя, она ему нравится) и поплелись сквозь пробки на Авиамоторную. После ремонта (поставили французское сцепление) забрали ее с Искендеровым. Осенью несколько раз подвозил Наташу к МГУ (она задумала договор), пару раз ездил на машине обедать. Написание автобиографии (предчувствие смерти). На кафедре появляется редактор нового издательства «Академия» и предлагает Федосееву написать большой учебник «Радиохимия», привлекают меня, я выдаю план, Федосеев редактирует, нас – пять авторов, но писать, похоже, придется мне (если придется!). Читаю лекцию в какой-то спец школе (по просьбе Хлопобудов) – бурный успех. Написание и подготовка к печати 4-х статей: одна - с Максимом по мариупольскому фону, две – с Балеком (квартал ушел, чтобы выяснить на какой помойке он нашел перовскиты). 23-го октября террористы захватили мюзикл Норд-Ост, пленили 800 человек, из которых полторы сотни потом отравили наши доблестные спец. службы. Когда смотрел репортах по телевизору у меня лопнули сосуды в глазу, поплыли черные мушки (паутина), с тех пор правым глазом плохо вижу, очень мешает работе с компьютером и вождению машины. Как б мне вообще не ослепнуть! С Идой решили включиться в борьбу с терроризмом: зажгли тонкую свечку, освещенную на Гробе Господнем, помогло, но частично: немедленно начался штурм, все боевики были уничтожены, но и зрителей погибло не мало. А у меня здоровье пошло под откос. Кашлял я месяц, но поплохело по-настоящему на дне рождения у Шестакова (50 лет), которое он отмечал в ресторане «Владимир» на Таганке. Были сотрудники Физхимии, МИФИ и Швыряев (я его не узнал). Еле добрался домой и чувствовал себя препаршиво. Утром решил не идти на работу, но тут позвонил Женя и сообщил, что попал в автокатастрофу (смял зад иномарке), ему нужно 600 баксов и помощь. Пришлось заводить Ласточку и (с Идой) ехать его искать. Куда ехать, где поворачивать не знаем, дождь-снег, скользко, сплошные пробки, в правом глазу прыгающая паутина. На горках трогаюсь с ручника, но периодически все равно еду назад, норовя сбить преследователя. Перенервничал страшно, но Женю нашел и вырвал из рук ГАИ. Поехал на работу, не езда, а сумасшедший дом, потом час руки тряслись. Поздно ночью собрался домой, хорошо помню, как сел за руль, включил отопление и дальний свет. И все, больше ничего не помню! Очнулся через полчаса, стою перед Наташином подъездом, припаркован впритык между двумя иномарками, все огни погашены. Молодец, Ласточка, сама довезла. Однако, понял я, что дело плохо. Выбрался из машины, пришел домой, температура 390С. Тут начались октябрьские праздники, позвонил Дитер Нитцольд и предложил навестить КБ на даче, я было согласился, но через день пришлось все отменить: сильно прихватило. 10-го ноября (воскресенье) стало лучше, собрался на работу, но сел на унитаз – и не могу встать! Сердце схватило, дыханье сперло, забила мелкая дрожь, пробил холодный поток. Лег я на диван, покрылся пледом и стал умирать, Ида вызвала скорую помощь. Явился фельдшер - рэкетир: на что жалуетесь? Объяснил, что нога болит и кашляю. «Слушай, мужик, - сказал он мне, - ты как-то определись: нога – одно, а легкие – другое. И, вообще, ты – симулянт, легких я не слышу (правильно, они отключились), а нога у тебя 20 лет болит и еще столько болеть будет. Зачем тебе в больницу, все равно – выгонят». Но Ида устроила скандал и меня повезли, правда не в 1-ую Градскую (куда у меня было направление), а в 7-ю на Каширском шоссе. Там сначала начался переполох, меня всячески обследовали (УЗИ, рентген, анализы), поставили диагноз: инфаркт обоих легких (Во!!). Оказывается тромб в ноге оторвался и попал прямо в сердце, однако оно среагировало (привыкло к перегрузкам), расширилось и пропустило тромб в легкие, где он незамедлительно перекрыл все кровеносные пути. Посуетились, по охали, поставили диагноз и позабыли. Просидел я в каталке под охраной Иды до поздней ночи – никто на меня внимания не обращал. Посоветовали не возникать: в моем положении не то что некоторые, а большинство отправляются на тот свет (Ты жив пока, ну и скажи спасибо!) Где-то в полночь, выкинули из 7-ой больницы и переправили в 1-ю градскую, где, преодолев начавшуюся было волокиту, оказался на операционном столе. Резали при местном наркозе, беседуя за жизнь. Ввели зонд, проткнули сердце и легкие, добрались от плеча до ноги. Пустили рентгено-конрастное вещество и обнаружили трясущийся тромб, в любой момент готовый сорваться. Потом отправили в реанимацию, где я лежал вместе с голыми тетками и дядьками, под капельницей и с кислородной маской. Как в тюрьме: круглые сутки яркий свет. Через несколько дней ввели какой-то препарат, разжижающий кровь и выкинули в общую палату (13 человек). Там началось кровотечение, а помощи – никакой. Устроил скандал, перевязали, ушли, погасив свет, тут-то кровь потекла во всю прыть. Скоро все салфетки, полотенца, подушки, одеяло, матрац пропитались кровью, она потекла на пол. Ида дома поставила свечку (дело, кстати, было 13-го), ИМ провела службу в Невской Лавре, помогло (частично). Я уже совсем замерз в луже остывшей крови, когда обо мне вспомнили (в 5 часов утра) и вернули в реанимацию, долго не задержали опять бросили на операционный стол, вставили (в район пупка) серебряный фильтр, призванный перехватывать тромбы. На этот раз было больно. Опять реанимация с древним способом леченья: кровопускание и клизма. Надо признать – помогает. Добаливал в общей палате, принимал уколы, таблетки, глотал (с великим трудом) зонды. Больничную еду есть не мог, Ида кормила домашней (ей пришлось взять отпуск и ходить в больницу, как на работу). Нужно было платить 800 долларов за фильтр, да 200 – хирургу. Но обошлось – ничего не взяли. Отделались подарками врачам (где-то сто баксов). Женя привез меня домой. Теперь нога не болит, кашля нет, но появилась отдышка (ишемическая болезнь сердца), на улицу так просто не выйдешь - долго приходится надевать специальные чулки-колготки, ходить в них тоже не просто. Побочный эффект – пузо исчезло. Регулярно анализирую кровь на протромбин. Началась новая жизнь после смерти (так себе!). В больнице меня посетил Валерик, Сережа, Дима (от теперь ездит на Лениной «Оке» – инвалидной коляске) и ИМ, а потом уже домой пришел Аркадий, рассказав о Ведах, строительстве дачи «по правилам» и женитьбе сына Кости. Мороз, Ласточка заводится отказалась, изредка чистим ее от снега. Что делать с Вольвой? Сосед Васька (которому я ранее набил морду) активизировался. Ночью (часов в 5) бегает по своей квартире, орет благим матом и стучит палкой по стенам, полу потолку. Коллективная жалоба в милицию. Бессилие «органов» Воспользовавшись моей болезнью, студенты (три на 4-ом и два на 5-ом курсах) разбежались. Возникла идея написать большой обзор в Успехи Химии (юбилей МГУ). С Димой и ИМ проводили старый год. Каков-то будет наступающий год козы?! Далеко ли на ней ускачем?

Антон, Саша и я на Мосфильме и морозе в зимние каникулы смотрели представление каскадеров. Антон посещал математические кружки, участвовал в олимпиаде, поступил на курсы при Донской гимназии (сам отспорил!), 3D-графика, праздновал день рожденья в тщательно отобранной компании, экспедиция в Крым (уехал – геологом, приехал – психологом), успешная сдача многочисленных экзаменов в математический класс (Константинов, школа – за Колонным залом), зачисление и отказ идти туда, эпопея поступления в Донскую гимназию, рефераты по геологии (черные пески, изотопы радона в Мариуполе) и психологии (риск автолюбителей), очередная сдача экзаменов, зачисление в Донскую гимназию, получение паспорта. Поездка (с родителями) в Крым, фольклорно -социологическая экспедиция в Архангельскую область (полевой лагерь, знакомство с матом, г.Каргополь и его монастыри), возвращение больным. Наташа, Женя, Антон и Ролик совершают автонабег на Украину, Крым, Керчь - Партенит, 2 машины, непрерывные поборы, Антон сваливается с Айю-Дага. В Москве учеба в Гимназии. Не слишком удачно, проблемы с химией. Мы с ним покупаем книжки для Жени и колки для гитары, книжки забываем в магазине, а колки теряем. Возвращаемся с полпути и частично восстанавливаем потери. Попытка освоения гитары, катание на доске, картины на компьютере. 28-го октября мы с Идой отметили годовщину реальной свадьбы. В декабре Ида и Ольга начали войну с Орионом. Переаттестация. Премия на конкурсе научных работ Института. ИМ несколько раз ездила в Чехию (1 раз – 1 неделя (без толку), 2 раз –3 месяца, частично со мной), 3 раз – 2 месяца, выполнение гранта НАТО, отчет и борьба с вредной пани Альбрехтовой, заработала денег, поделилась со мной. Чешский потоп: гибель компьютеров и электронных микроскопов, затопление метро и зоопарка. Петров уволен и вернулся в Петербург. Жаль! Летнее исчезновение Искендерова на полуслове, появление в декабре. Обманутые мечты.

2003 (коза, овца). Нашей свадьбе – 40 лет, и Наташе – сорок. Избавление от обеих машин и гаража, отдых в Болгарии-Турции, на «Ласточке» - купаться, кашель, крысы, вши, сосед Васька, умер Боря (друг-муж Тани Сидоровой), умерли сотрудники кафедры: Ю.А.Приселков, Г.Латышев, В. Комаров, А.Марков, из знакомых – умер Ю.Щикочихин и убит Юшенков, автокатастрофа, война в Иране, землетрясения на Алтае и в Иране.

Новый год встретили с Идой вдвоем. Январь (весьма морозный) провел на диване. Зима - затяжная. Напало 7 казней Египетских. Нижний сосед Васька, которому я как-то набил морду, бузит: орет по ночью в своей квартире, стучит палкой по стенам, заводит сталинские и гитлеровские марши, звонит по телефону… Будит и мешает спать. Соседи подали коллективную жалобу в милицию, та вяло отреагировала, кардинальных мер принимать не стала, но вопли прекратились и возобновились (в меньшей степени) лишь осенью. (Как вспомнит обо мне – так вопит). Правда в промежутке (в апреле) я с ним опять подрался. Он сам пришел, позвонил в квартиру. Незамедлительно дал ему в ухо, но не слишком удачно – скользящий удар, к тому же сам я поскользнулся (был в шлепанцах без задников), и повредил палец на ноге. Теперь уже мы вызвали милицию, но она даже протокол составлять не стала… Вторая напасть – нападение вшей (не видимых!). Все тело оказалось искусанным и покрытым волдырями. Ходил весь в зеленке. В конце концов, продезинфицировали квартиру и выстирали кошку Марфу (был покусан ею и расцарапан). Третья напасть – машины. Не езжу ни на одной, но непрерывно откапываю. Особенно Вольво – в сугробе ее не видно. Регулярно откапываю, а ее регулярно засыпает. Сизифов труд. Равно как написание обзора для журнала Успехи химии (юбилей МГУ). Для начала обнаружил, что никаких моих текстов по материалам (а это тысячи страниц, сотни рисунков) не набраны на компьютере. Поэтому чуть ли не круглые сутки набирал диссертации (свои и ученичков). Набрал вроде много, но по сравнению с тем, что надо – капля в море. В уравнениях – куча ошибок. Завял на таблицах. Бросил, не кончив. Вместо обзора «Диффузионное материаловедение» получились тексты по ДСА, математике диффузии и т.п. – все далеко от завершения. С ИМ возобновили (написали заново) программы расчета кинетики проницаемости, ТДС, ЭТА и т.п. Теперь уже не на Бэйсике, а в МАТКАДе. Попытались решить обратные задачи – секрет утерян. Линеризацию, однако, восстановили. Решил все это применить к обработке своих старых данных по диффузии радона в облученном полиэтилене. Много удалось, но многих важных данных нет, картина далека от завершения. Бросил все, не написав ни обзора, ни отдельных статей по диффузии. Занялся данными Рязанцева по радиоактивности Азовского моря. Написал вторую статью по фону (первая уже вышла) и по «черным пескам». Неожиданно мне навязали дипломника Болдырева Олега Борисовича. Он уже был у меня на первом курсе, я его тогда, правда, сплавил в ИНХС. Редкий по силе бездельник. Дал ему тему (по Азову) и кое-какие материалы, но он исчез. Не смог сдать зачет по истории химии и его отчислили (это на пятом-то курсе!). Осенью он изредка появлялся из своей Калуги, собирается восстанавливаться, кое-что даже посчитал по диплому. Я написал несколько рассказов, про Африку и Францию. В ходе семестра изредка возникали Искендеров, Шестаков, Крупнов и Тепляков. По-морочив мне голову, тут же исчезали. Денег никто не платит. Антон в весенние каникулы пошел в поход по Крыму, снег, холод, отнялась рука. Потом долго лечился и даже лежал в больнице. С Крупновым провели детско-ядерную конференцию в знании МинАтома. Вручил диплом Детской ядерной академии министру Румянцеву (фото – в Интернете). Прочел лекцию для школьников в какой-то престижной школе. Неоднократно совещался с Крупновым и студенткой педвуза О.Н. (она нас потом кинула) о ходе прохождения заочного конкурса научных работ школьников. Посетил пару раз Институт безопасности реакторов, где получил в подарок брошюру по риску. Подводил итоги конкурса и вручал дипломы (в каком-то пансионате за МКАД). Занимался и нашими студентами – провел секцию радиохимии на Международной студенческой конференции (33 доклада, в том числе Ивана Швыряева). Заставили меня пройти медкомиссию. Проблема была в том, что с одной стороны требовалось доказать, что я абсолютно здоров и могу работать с радиацией, а с другой – получить консультации по леченью. Ибо чувствовал себя препаршиво. Все время приходилось носить особые эластичные чулки-колготки (их одевание – целый ритуал). Они мешают ходить, особенно по лестницам, и так сердце колотится, а тут вообще начинаешь задыхаться (летом я их носить бросил, сразу полегчало). Сижу на лекарствах (шесть типов ежедневно!). Весь семестр регулярно сдавал кровь на протромбин, просиживая (простаивая) огромные очереди. (А тут еще с Васькой драться надо!!) Комиссию я, в конце концов, прошел, но меня вызвали к главврачу, за разъяснениями. Тогда я забрал мед-книжку и вообще порвал с поликлиникой. Однако перед этим ИМ уговорила меня пойти к кардиологу, «очень хорошему», как ей сказали. Пол-дня просидел в приемной, попал. «Лечи говорю, хочу здоровым быть!». «Чего!» - удивилась она. «Легкие у тебя, считай, разрушены, желудочек сердца деформирован, сердечная мышца сигнал не пропускает, в ногах тромбы… На что надеешься?! С таким диагнозом не живут! Профессор сам понимать должен». Одобрила она меня, я и ушел помирать. В больнице, где делали операцию, прошел обследование на каком-то приборе-томографе по поводу ишемической болезни сердца. Сказали, состояние – несколько хуже средне-статистического для лиц, перенесших инфаркт легкого. В добавок, опять начался форенгитный кашель, небо воспалилось, насморк. Не очень весело. Неожиданно появился В.С.Петров из МИЭМа (когда-то мы с ним для диплома Кота (Ерофеева) сняли фильм «Частная жизнь молекул в металле», кадры из которого до сих пор храню). Посетил его лабораторию, где осмотрел древнюю аппаратуру. Стал руководить двумя его четверокурсниками (мальчик и девочка), знаний у них нет, но стараются – регулярно всю осень приезжали за консультациями ко мне на кафедру. На майские праздники на дачу не ездили, сидели дома. Оттаяла и появилась из сугроба старая Вольва. Сережа Ф. помог спустить аккумулятор. Машина неожиданно завелась (иномарка, все же). Помыл я ее (даже изнутри), она работала как-то неустойчиво, куда-то исчезал тосол. Пока возился возник сосед-кавказец сверху – предложил продать. Действительно притащил парня с Украины (торговец на Даниловском рынке). Сергею машина понравилась, и он купил ее за 350 долларов (30 из них я отдал посреднику). Поехали оформлять в ГАИ и схлопотали кучу приключений. Сначала она закипела и встала на Варшавском шоссе. Потом уже у ГАИ она встала окончательно – все жидкости из нее вытекли. С трудом добрались до мастерской. Диагноз – пробита прокладка блоков цилиндров. Хорошо, что у меня нашлась новая (впрочем, они ее, похоже, не меняли, затянули гайки и ладно). Пришлось платить за ремонт. Продажу также осуществить не удалось, поэтому дал доверенность (на 1 год). Решил продать гараж тому же Сергею. Поехали туда, заплатил при входе взносы за весь год, торжественно подъехали… А там! Все двери (и ворота и калитка) сняты, старая Вольва вся разграблена, даже стекла у нее побиты. Пришлось нанимать рабочих, делать заново двери, навешивать, красить, вставлять замки. Итог: продал машину и гараж и доплатил при этом примерно 200 баксов. Наш бизнес! (Правда потом Сергей в два приема дал мне 500 долларов и 200 пообещал). С Идой и Антоном были у Сережи Ф. дома (день рождения Маши). Там был отец Лены, художник Антонов, который своими рассказами стимулировал написание моих рассказов о Франции. Дал им почитать свой сборник: «И.Н.Бекман: Материалы к биографии» (том, как докторская диссертация), где собраны биографии родственников-однофамильцев и даны отрывки по участию фамилии Бекман в художественной литературе. Реакции не последовало. Шеф Сережи защитил, наконец, докторскую, я написал отзыв. Годовщину свадьбы с Идой (40 лет!), к которой так долго шли, отметили скромно: пришла Наташа. Подарков не было. Были на дне рожденья сестры Лены, на новой квартире. Подивились Диме, который ездит теперь на Оке (дали Лене, как инвалиду), при наличии Опеля, на который он, впрочем, потерял документы. Лена совсем ослепла. Татьяне дал почитать сборник своих рассказов про Кастыля (ранее их читала Н.Е.). Несколько дней провел с Антоном на даче: готовились к экзамену по методам научных исследований. Он, предварительно потрепав всем нервы, довольно хорошо сдал экзамены в Донской гимназии и ушел (без родителей) в байдарочный поход по реке Киржач. Дожди, холодно, но все кончилось хорошо. В июне появился Шестаков, по дороге из аэропорта его ограбили (на 2500 уе!). Пришлось ему отменить посещение конференции в Германии. Между тем в Москву он явился с подарками. Мне он подарил Тошибу. Новую и дорогую. (Редчайший случай, мне не то что дорогих, вообще никаких подарков никто отродясь не делал). Ноутбук вполне современный: экран 15 дюймов, скорострельность 2 Гигагерц, память 60 Гбайт, DVD (можно фильмы смотреть), CD-райтер (что особенно важно, ибо файлы у меня гигантские, ни на какие дискетки не лезут). Быстро подсоединили к Интернету и теперь можно разглядывать девочек, не слезая с дивана. У меня, правда, уже был ноутбук, но старее и слабее (российский, к тому же). Сразу нашлось мне занятие – переписывание файлов с одного компьютера на другой (сродни вычерпыванию Байкала чайной ложкой). Это увлекательное занятие заняло месяца полтора. В конце июня попал на Ласточке в ДТП. Спускался по серпантину у корпуса энзимологии, крутая горка, разбитые люки, посреди дороги мужики трепятся, и вдобавок прямо на повороте припаркована иномарка с выпертым задом. Шагом, с выключенным двигателем, объезжал я препятствия. Уже совсем было повернул, когда меня догнала сзади и прижалась старая АУДИ-100. Я ей намял бока, а себе поцарапал бампер. Хорошо еще, что я почти стоял, а то въехал бы к нему в кабину, после чего, мы бы, обнявшись, снесли зады машинам, припаркованным у Биофака. АУДИ и до меня была побита: парень в этом году уже третий раз попадает в аварию. А что удивительного? Носится по переулкам, как оглашенный. Понять можно: лошадей много, а уменья нет. Перегородили мы улочку, устроили затор и стали ждать ГАИ. ИМ была свидетельницей. Звонили по всем мобильникам – бестолку. Наконец, часа через три появился милиционер. Меня признали виновным - не пропустил машину (а как я ее мог пропустить, если она из кустов вынырнула?!). Пришлось ехать на Таганку, в страхагенство, а потом (на Жене) – в ГАИ, где-то у кольцевой. Там долго толкался в очереди на разбор, заплатил 100 рублей. Отделался легким испугом, но перенервничал страшно. Возник естественный вопрос: а накой… мне вообще машина. Поехал (с Идой) на Таганку, показывать машину и становиться в очередь на гарантийный ремонт. Машин на дорогах – тьма, чуть снова не разбил свою в пробке у площади. В добавок, выяснилось, что в ГАИ не поставил печать. Через несколько дней поехали на Ласточке на дачу (с Идой и Н.Е.), свернули на МКАД, а там пробки, жара, духота. Машина перегрелась, передачи перестали включаться и иногда, на первой передача машина ехала не вперед, а назад (!). То еще удовольствие… Остались, однако, живы и даже печать получили. Время шло, а никто на ремонт не звал. Пришлось сидеть в Москве, не отвлекаясь от телефона. Наконец, дали добро, я закатил Ласточку в мастерскую где-то у Кузьминок и бросил. Через несколько дней ее забрали (с Женей): бампер, как новый (может и в самом деле новый? Мастера заловить не удалось, что спросить было не с кого). Тут подошел срок гарантийного ремонта, отогнали (с Сережей Ф.) в мастерскую Ласточку, там установили поперек моторного отсека крепежную балку, тосол поменяли на антифриз, сменили все масла. С переключателем скоростей сказали «все о’кей», но он как барахлил, так и барахлит. Возвращаясь с ремонта, заехали на работу Сережи (МЭИ). Познакомился с его ребятами. Несколько раз ездил на машине на дачу. Однажды, выезжая с участка задним ходом, чуть не сбил двух детей и вкатился в кусты. Сильно испугался и вдрызг разругался с Идой. Свой день рожденья провел скучно: семейство + Сета Смирнова и Ольга Славянова. Наташа подарила плед. В поисках себе подарка забрел на Горбушку (впервые!). Ничего интересного: купил ауди-диск Сестер Бэрри и DVD – оперу Иисус Христос – супер стар, Дима тоже подарил DVD – Белое солнце пустыни. На работу приезжал Тепляков, поздравить с днем рожденья, а заодно похвастаться новой машиной: ВАЗ-11. В качестве подарка пригласил в университетский китайский ресторан обедать. Сели (с ИМ) в его машину, поехали. Тут случился сильный ливень, мы сделали круг вокруг гуманитарных корпусов, но так и не смогли подобраться к 8-ой столовой. Остались без ресторана, но идея была благородной! В конце июля поехали с Идой на Ласточке купаться. Дотянули до Озерникского водохранилища, где успешно поплавали, позагорали. Потом подались на дачу, где собрали урожай красной смородины и крыжовника. По возвращению в Москву, выписал генеральную доверенность Жене на Ласточку, он мне взамен дал 4000$ и еще 1500 обещал отдать в марте. Так я стал безлошадным (за те деньги, что есть у меня нормальную машину уже не купишь). Появился Шестаков с сыном. Я провел с ними экскурсию по территории МГУ. Павел – большой (высокий), ровесник Антона. (Вроде недавно я наблюдал, как его катали в коляске). С ними удалось, наконец, попасть в университетский китайский ресторан. В смысле еды – ничего особенного. Обсудили возможный японский грант, через МНТЦ, но вероятность мала. В начале августа задумались с Идой об отдыхе-лечении (кашель меня замучил). Попытались купить путевку в санаторий где-то в России. По Интернету провел поиск. Начал с Кисловодска, потом Гагры-Сочи, потом Белокуриха и пансионаты Алтая. Не тут то было! Безумно дорого, в основном – из-за дороги (чартеров нет). Решили махнуть в Болгарию (курица – не птица, Болгария – не заграница). Нашли фирму, купили путевки и даже сфотографировались (в цвете) на визу. Тут появился Никонов и стал соблазнять семейным отдыхом по системе RCI (в октябре месяце). Пошли мы с Идой в соответствующую контору и стали изучать каталоги. Испания, Тунис, Египет и всяческие острова, где осенью еще тепло. Везде (кроме Египта) очень дорого. Я предложил Израиль (Эйлат, Красное море). Но тоже дорого для нас. Решили все же не отменять поездку в Болгарию, а ближе к осени решать проблему Израиля. (Сомневались в надежности Никонова и не зря: он позвонил мне за день до вылета в Израиль, чтобы сообщить, что все-таки решился с женой на поездку, а то, что мы тоже с ним связаны, как-то забыл. Улетел, и исчез. Жив ли он?!). Тем временем Антон (где-то 11го июля) уехал на Горный Алтай, 2-го августа проводили Натащу, Женю и Ко в байдарочный поход по реке Великой (Псковская область). Не дожидаясь их возвращения, мы с Идой в начале августа вылетели в Болгарию (по старому паспорту, новый я получил лишь в ноябре, хотя заявку подал в августе). Ранним утром (с просонья) бегали с грузом по туннелям под Павелецкой площадью (туда-сюда, туда-сюда – ведьма крутит). Умаялись. С трудом нашли кассы для экспресса в Домодедово, и все в мыле прибыли в аэропорт. Там дело пошло без особых хлопот: вылетели почти вовремя и в пути покормили. Приземлились в аэропорту Бургаса (город в обширной бухте, в которую мы однажды заскочили на «Эксперименте», спасаясь от шторма, и были незамедлительно удалены). Погрузились в автобус и поехали вдоль побережья в сторону Варны: Солнечный берег, золотые пески и т.п. и т.д., заливы-лиманы, горки, сады, леса. Достигли славного городка Обзора (там входит солнце Болгарии). Долго петляли по его узким улочкам, спрашивая дорогу. Наконец, нас Идой (одних) выкинули у какой-то небольшой гостиницы. Названия «Марианна» (как обозначено в путевке) в натуре не оказалось. Тем не менее, нас повели на третий этаж и поселили. Комната без затей, но прилична, две постели, балкон, вид на море. Радио-телевизора нет, холодильник общий в коридоре, но зато есть душ, в котором почти всегда - теплая вода. Утром и вечером кормили бесплатно в кафе, размещенном в соседнем доме. Там-то и нашлась живая Марианна, главная за все. К нам она отнеслась вполне доброжелательно, предлагала заранее заказывать блюда, включила в вечернее меню вино. Днем же мы обедали на свои на балконе номера (вино и фрукты). Пляж вполне приличный – большой. Песок желтый, вода чистая. Проблемы с зонтиками – дикие цены, да и толку от них мало. Мы это предусмотрели – у нас был свой довольно большой складной зонт, который мы утром втыкали в песок, а потом вращались вокруг, как стрелка часов. Народу много, но если пройти вдоль берега, то можно найти малолюдное место. Купаться мешали моторки, таскающие за собой парашюты с болтающимися на них туристами. Жарко… перебор, однако. Гулять по Обзору особенно негде, причем – только в гору. Центральная улица сплошь заполнена лавочками с сувенирами, купить, впрочем, нечего. (Дешевое и хорошее вино, но как его тащить в Москву?) Есть концертная площадка, на ней – ансамбли, иногда – из России. Рядом – небольшая старая церковь, при ней – краеведческий музей. Ида где-то разыскала библиотеку с русскими книгами. Читали, в частности, «Имя розы» Умберто Эко, я одолел лишь половину. Со мной был старый ноутбук, так что я не скучал – писал лекции по радиохимии ядерного топливного цикла (новый вариант: вместо 9-ти получилось 24 лекции). Только кончил и собрался на всякий случай перекачать на дискетку, как разразилась гроза, свет погас, а с компьютера слетел Виндоус. Дома еле восстановил. Собрались на экскурсию в Турцию. Но покушал я нитритного арбуза, и прохватил меня понос, редкой силы! От толчка не оторвешься, а надо отправляться в дальние страны. Сели на ночь глядя в автобус и покатили. Народ фильм смотрит про экстремальных горнолыжников, дремлет, а я о сортире мечтаю. Посетил все, что встретились в пути. Глотал таблетки, но ничего не помогало, так засранцем и прибыл в Стамбул. Утром позавтракали в ресторане хорошей гостиницы в центре города. Потом подались на экскурсию: по висячему мосту переехали Босфор и с пригорка на азиатской стороне полюбовались Византией и Принцевыми островами на горизонте. Попили кофе (три капли по баснословной цене, и тех еле добились). Вернулись в старый горд, где посетили Голубую мечеть (голубая она из-за прекрасных витражей). Прослушали очередную историю про Роксану (толи украинку, толи польку) которую продали в гарем султана, но которая взяла такую власть, что правила (говорят – разумно) и народом и султаном, и пол-миром, заодно. Поселили нас в 5-ти звездной гостинице, на краю старого города, прямо у стены Царьграда. До центра довольно далеко – две остановки на метро, затем – трамвай. Но мы пошли пешком. Вечером погуляли по старинным закоулкам, обошли Аль-Софью, посетили лабиринт центрального базара. Там все та же атмосфера: блестит золото-серебро, сверкают драгоценные камни, мужики по-русски кричат «кожа-кожа». В небольшом открытом кафе, на территории какого-то музея, попили чай из маленьких стаканчиков, но дешево. На следующий день побродили по Египетскому базару у моста через бухту Золотой рог (мост, кстати, теперь новый, двухэтажный). Базар в своей основе – продуктовый, множество пряностей и сладостей. Опять попили чаю, но теперь уже за большие деньги (у хитрых турок в кафе-ресторанах принципиально отсутствует меню с ценником, цена за съеденное-выпитое назначается постфактум, исходя из общего вида посетителя и его потенциальной скандальности). Погрузились в катер, и пошли сначала по Золотому рогу, затем по Босфору. Полюбовались замками- виллами. Прошли примерно треть пролива и вернулись. Немного отдохнули в гостинице. Там долго боролись со светом (с его отсутствием) и карточкой-ключом. 5-ть звезд, что ждать! Побродили в окрестностях гостиницы, форсировали перевал и отстояли очередь (из одного человека, но зато долго: на востоке не торопятся) в банке-сберкассе, где поменяли 10 долларов на миллион лир (напрасно, потом не знали, куда их деть). Осмотрели подробнее кусок городской стены и ворота (на которые когда-то вещий Олег прибил свой щит, дальше его не пустили). Погрузились в автобус и поехали назад в Болгарию. По дороге заехали в гигантский универмаг, где Ида сначала заблудилась, а затем на остатки средств купила кусок сыра и сладости, побазарив по-турецки и отспорив налог на добавленную стоимость. Утром явились в Обзор и через пару дней вылетели в Москву. Добрались без особых приключений, если не считать, что болгарские таможенники отобрали у Иды мой перочинный нож, который она незаконно пыталась протащить на борт самолета. Кашель мой в Болгарии прошел, но в Москве быстро восстановился, и продолжался весь семестр, сильно мешая чтению лекций. Первым делом начался мор на компьютеры. Еще в Болгарии полетел ровербук. В Москве же при попытке поставить новую программу для записи на CD-диски, сама собой перегенерировалась Тошиба: в 6 секунд стерся весь летний труд! Параллельно и независимо полетели оба кафедральных компьютера, подсоединенных к Интернету (видимо – из-за вирусов). Подарок судьбы! На восстановление (того, что можно, много утеряно без возврата) ушло 2 месяца тяжелой и кропотливой работы. Зато стало удобно читать лекции, студентов всего трое, они сидят кружком за столом, а я показываю картинки (в цвете!) на ноутбуке. Летом я потратил много времени на окончание курса по ЯТЦ, но тут обнаружил, что множество полезного материала можно скачать с Интернета. И началось! Сначала Ядерный топливный цикл разбух в два раза, затем превратился в курс Ядерная индустрия, а потом – в целый комплект курсов, под общим названием Ядерная сфера. Туда входят: Радиоактивность, Взаимодействие излучения с веществом, Дозиметрия и защита, Охрана труда и техника безопасности, Радиология, Радиоэкология, Обработка и интерпретация результатов радиохимического эксперимента. Науку бросил, каждую свободную минуту бродил по Интернету (прямо наркотик какой-то!), скачивая рисунки и тексты, набирая потом из кусочков свои лекции. В результате, от конца возни с лекциями оказался еще дальше, чем в мае. Конца-края не видно. Но занятие увлекательное, не успел кончить основные тексты, смотрю, а у меня растет набор лекций по смежным дисциплинам: Термодинамика, Статфизика, Твердое тело, и далее – по списку. А там – популярные тексты для школьников, а там – история науки… Остановиться невозможно. Появились Шестаков и Тажибаева (у нее, кстати, родилась внучка), был у них в гостинице, а потом – в пивной на Мяснитской, где пили нефильтрованное немецкое пиво. На кафедре заставили сдать экзамен на право работы с изотопами (зачем оно мне?!). Сдал, однако. На ноябрьские праздник были в гостях у Лены с Татьяной. Подарил им сборник своих научно-популярных рассказов «Профессорские байки». Там были Ия с Танечкой. Танечка работает программистом в МНТЦ, я попросил ее прояснить правила игры. Она не знала, но сосватала свою подругу (из фонда по «нераспространению»), которая неожиданно предложила выбрать что-нибудь из списка Гордоновских конференций. Я выбрал «Высокотемпературные материалы» в США и подал заявку. Дама обещала оплатить все расходы. Посмотрим! Неожиданно пригласили читать лекции в Российской академии медицинского постдипломного образования. Прочитал 2 лекции на кафедре радиационной гигиены (территория боткинской больницы). Имел успех. Познакомился (и побеседовал «за жизнь») с В.Я.Голиковым - главным гос.экспертом по радиационной гигиены и со В.Н.Скольдовым – фанатом нарушений радиоактивных равновесий. С Б.Крупновым контактировал весь семестр по проблеме нового конкурса научных работ школьников в рамках ДЯА. Два раза был в Минатоме. Поставил вопрос об оплате труда экспертов и студентов. Мне обещали заплатить, студентам – нет. Ю.Крупнов-старший подарил мне свою новую книгу. «Стать мировой державой» называется. Треть прочел – абсолютно не согласен (ни с анализом, ни с рекомендациями). Пользуясь тем, что в ноутбуке у меня теперь много памяти, начал собирать фотографии (старые и новые: сканирование и первичная обработка), свои, Антона и из Интернет – виды мест, где некогда бывал. Из редакции Вестника МГУ вернули статью по влиянию климатических параметров на радиационный фон в Мариуполе. Первый раз в жизни. Старые, говорят, данные – за 1987 год. Идиоты! Это же первый год после Чернобыля, когда еще вся активность летала в воздухе. Мы всю Россию облазили в поисках таких данных, ценнейшая вещь. А современные цифры у меня как раз есть, только кому они нужны? Все давно осело и распалось. Не знаю, что делать. Следующую статью, по черным пескам в печать посылать не стал. Наташа отказалась отмечать свое сорока (!) летие, но мы все же собрались и поздравили. Была слепая Лена с Таней, Дима с ДД и семейство Сережи Ф. в полном составе. Мы ей подарили две штуки чего-то похожего на ковер. Антон по-очереди играл на двух электрогитарах, потом Маша с ним составили дуэт (музыка народная). Сережа принимал участие в музицировании, ловя бегающие огоньки на клавишах электронной пианолы. Дома я затеял компьютерную революцию: из двух компьютеров делаю два, но в другом сочетании. На один установил сидирайтер. Только поставил всем трем четверокурсникам зачеты и сдал ведомость, как возник студент с вопросом: кто здесь зачеты выдает? Проснулся, козлик…

Ида весь год боролась с Арионом, практически от него ушла (но не совсем). Ее старая аспирантка Ольга исхитрилась два раза провести предзащиту (хобби у нее такое). Вместе с Идой они поучаствовали в конференции в Петербурге (весной), где успешно доложились. Наташа неожиданно увлеклась театром, точнее актером Безруковым, героем сериала Бригада. Вместе с Идой стали ходить на спектакли (билеты-то кусаются) как с участием этого Безрукого, так и в другие театры. С Антоном – так даже на Горе от ума (в современной редакции, естественно). Летом она с Женей и его приятелями сходила в байдарочный поход, чем и ограничилась, сосредоточившись на воспитании сына. Задача трудная и неблагодарная. Женя чем-то постоянно болен (зубы, нога, псориаз), леченье очень дорого, хорошо, что Н.Е. получила в наследство двухкомнатную квартиру, сдает ее и финансирует лечение сына. Внук Антон вступил в переходный возраст – это надо пережить. Отрастил волосы, как битник – душераздирающее зрелище. Поклонник Вуду и верований негров с Ямайки. На день рожденья (15 лет) ему подарили электрогитару с усилителем-громкоговорителем, и понеслось. Еще осенью они организовали группу Кома (трое играют, один поет). Бегают по сцене, трясут хеэром (для чего и отращивали). На весенние каникулы отправился со школой в поход по горному Крыму (пешком от Бахчисарая до Семеиза), с помещение пещер и пещерного монастыря. Послали его в тепло, а там – зима, -12оС, ночевать пришлось в палатке. Кончилось тем, что у него отказала рука (пережал нерв) – перестала сжиматься. По возвращении в Москву его поместили в больницу (почему-то инфекционную), долго лечили, но вылечили (возможно, благодаря гитаре). Прочел половину Двенадцати стульев, возбудился, но обленился, запустил занятия-зачеты. Интересы: освоение гитары, Кома, да театральная студия. Возникла реальная угроза провала экзаменов и отчисления из Гимназии. Я попытался что-то сделать, сходил к нему в школу (там фонд Вернадского проводил всероссийскую конференцию научных работ школьников). Познакомился с какой-то старой учительницей, подарил ей проспект ДЯА, но продолженья не последовало. Антон на стенды-доклады внимания не обращал, общаться с ним было невозможно – закусил удила. Тут еще случилась курсовая по математике. Задача: разменять денежную купюру, имея определенный набор монет. Сложная вещь, сам учитель не смог ее решить. Женя тоже себя не проявил. Я подошел по-простому – начал в лоб моделировать (в Маткаде). В итоге «экспериментирования» эмпирически вывел простую, но универсальную формулу. Откуда она взялась совершенное не ясно, но она верно предсказывает порог, выше которого можно разменять любую купюру. Женины друзья-математики аналитически вывести ее не смогли, но показали, что она верна. В мае Антон подался в какой-то пансионат на Угре, где доложил итоги. Не очень удачно – поставили 4 (И это за успешный труд большого коллектива!!!). Еле-еле сдал зачеты по химии (Не смотря на довольно интенсивные занятия с Идой!). В школе случился выпускной вечер. Антон играл в спектакле: модерновая пьеса про собак (людей). Очень жалостливая – странно такую пьесу ставить в веселый день прощания со школой. Тем не менее, народу (и Наташе, остальных родственников не пригласили) понравилось. Антон играл Хромого, его убивают. Он изобразил смерть столь натурально, что ползала прослезилось. А учительница по химии, третировавшая его весь семестр, буквально рыдала, размазывая тушь. После спектакля его поздравляли, он получил приз зрительских симпатий. Затем началась музыкальная часть. Группа Кома носилась по сцене, иногда попадая в ноты. Шума было много и народ, в целом, одобрил. Антон перенервничал и впал в депрессию (депресняк, как они выражаются). Бросил веселье, улегся под забором и смотрел в небо. Его-таки нашли ребята (похоже они уже во всю пьют) и как-то успокоили. Тут начались экзамены. Родители готовились к худшему, Наташа билась в истерике. К общему удивлению сессию Антон сдал вполне прилично: сочинение 5/3, т.е. 2 четвертки, геометрия 5, алгебра 5, МНИ (методы научных исследований) – 4. В итоговом аттестате у него оказалось всего 2 тройки: по москвоведению (не знал, кто основал МХАТ) и зарубежному искусству. Родственники отделались легким испугом и на радостях подарили ему электрическую бас-гитару. Сразу после экзаменов Антон с приятелями отправился в байдарочный поход, а потом – в Горный Алтай. Семейство наше явно тяготит к Алтаю – там был отец, мы с Идой, Наташа, а, наконец, Антон (когда-то мечталось попасть на Алтай всем вместе, но – не судьба). Он проехал по Чуйскому тракту до Акташа, затем перебрался в Усть Улаган (мои места, много я там скакал на Сатэре, купался в Бошкаусе и даже поджег тайгу). Затем уже подался в медвежий угол – деревню Язула, в верховьях Чулышмана, на границе с Тувой (туда теперь проложили грунтовку, чтобы собирать падающие ступени ракет, стартующих в Бойкануре). Прибыли они собирать фольклор, но отношения с местным населением не сложились. В конце концов, они в крытом грузовике перебрались в низовья Чулышмана, переправились через Бошкаус (теперь там мост) и на катере (ночью) форсировали Телецкое озеро. Привез несколько кадров, сильно засвеченных. Пришлось их восстанавливать на компьютере. Я же в Интернете собрал фотографии видов Алтая под девизом: «Что видел бы Антон, если смотрел в окно». В ноябрьские праздники он ездил во Львов, привез кучу фотографий, но не своих, а учительницы. Все равно – интересно. Весь семестр занимался музыкальным творчеством: записали они на CD свою композицию в стиле Металлик. Теперь я имею удовольствие слушать ее на ноутбуке. Песня – протест, но не ясно против чего – исполняется на английском (как можно что-то писать на языке, который не знаешь, непонятно, но тем не менее). В конце декабря у них состоялся спектакль (Три апельсина, кажется) с участием Антона, а затем концерт группы Кома, с исполнением композиций Антона. Все прошло успешно. Как можно без слуха, чувства ритма и знания нотной грамоты сочинять и исполнять музыку – не ясно, но дела идут. Он уже сочинил пять своих мелодий, и техника игры вполне прилична (по крайней мере с дилетантской точки зрения). Неисповедимы пути твои, Господи! Впрочем, на нервах родителей он играет еще лучше. Время от времени рисует на компьютере мультфильмы, но особых успехов не отмечено. Доску на роликах и довольно успешно на ней катается. Ездит с друзьями на специальный стадион где-то на севере Москвы. Дело опасное, малого того, что в любой момент хорошо треснуться и что-то важное сломать, так еще и грабят по дороге. Как-то в поезде метро к их компании пристала другая с известным тезисом: жизнь или кошелек. Антону это обошлось в 50 р. Хорошо хоть доску не отобрали и морду не набили.  ИМ освоила верстку и немного подработала на ней, занималась реконструкцией фотографий. Слегка помогала мне со статьями-лекциями, но вполне лениво. Стала ученым секретарем совета по радиохимии. Первую же защиту они провалили (неправильно набрали совет на защиту по двум специальностям). Придется все начинать снова. Балек несколько раз посещал Японию, изредка заочно морочил мне голову, но денег на посещение нами Праги так и не достал.

Итак, прожит скучный и бесполезный год. Кому нужна эта болезненная жизнь в офсайде? Точно сказано: на кривой козе далеко не уедешь…

2004 (Обезьяна) Смерть тети Кати (почти 98 лет) – Почекутовой Екатерины Аркадьевны. Моя лекция в школе: «Современные достижения химии и радиохимии). Спектакль Антона – роль Хромого в спектакле Собаки. Антон – композитор, гитарист и певец. Контакты с Фондом по нераспространению ядерного оружия (племянница Татьяна Чекменева способствовала). Получение финансирования командировки в Америку. Эпопея с визами в США и Чехию. Переписка с А.Тепляковым. Приглашение в экспедицию по Средиземному морю на американской яхте красного дерева, ссора с кэпом и отказ. ИМ – СНС и ученый секретарь Совета. Мои новые зубы: развод на бабки, прощай машина. Зато – ни один не выдрали! Наташа Щербина (4-й курс) как борец за интересы Мессбауэра. Теракт в метро (гибель 40 человек), обвал аквапарка (27 человек погибло). Повесилась Жданова («Дюймовочка»). Планы 12-ти курсов лекций. 10 лекций по радону в электронной форме. Написание текста курса лекций «Радиохимия». Воскрешение из небытия дипломника Болдырева Олега Борисовича. Дал ему тему по статистической обработке результатов измерений фона и климатических параметров в г. Мариуполе. Работал хорошо: привез свой компьютер, освоил программу Статистика. За два месяца сделал диплом (я на всякий случай параллельно и независимо пересчитал все сам). На защите докладывался плохо, бы атакован Власовым, но четыре все же получил. Назло Власову, Солдатову и Сапожникову с Калмыковым устроил его в аспирантуру (с бесчисленными тройками туда нельзя, но если очень хочется – то можно) к В.Теплякову в ИНХС. Он сдал экзамены и поступил, я сформулировал совместную тему диссертации, но работать со мной он так и не стал. Правда летом он набрал на компьютере первую часть моих лекций «Математический аппарат диффузии», я добавил еще половину. Получилось хорошо – сейчас висит на моем сайте. Хорошо бы – продолжить. День-рождение дочери Сережи Федоровича Маши, она хорошо поет караоки (из репертуара Алсу). Появление Андрея Железного из Гамбурга. Теперь он - управитель базы данных морских грузовых перевозок. Встреча с бывшими студентами на дне химика (Авдеев, Романовский, Боженко, Олег и Андрей Железновы и др.). Присутствовал и Шестаков – пытались написать план его докторской диссертации. Романовскому и О.Железнову дал некоторые свои рассказы – реакции не последовало. Проведение двух конференций: студенческо-аспирантская на кафедре и школьная в рамках Детской ядерной академии. Периодически раздавал консультации по диффузии студентам других Вузов: МИЭМ, МИФИ, Менделавка – все благодарили и исчезали с концами. Весной защитилась наконец аспирантка Иды Ольга и они обе ушли от Ариона к какой-то тетке. У Иды работа стала сдельной. Антон приспособился писать музыку на компьютере. Пишет стихи, а иногда их же поет под собственную мелодию. Написал курсовую (при моем деятельном участии) на тему, данную учителем математики: «Вуду, растаманы и наркотики». Очень актуально! Защитил тему неудачно – не знал связь богов Вуду с католицизмом, получил 4. Жаль, спросил бы меня – я бы объяснил, т.к. теперь большой спец по растаманам. 100-летие матери и годовщину смерти отца (30 лет) отметили на Ваганьковском кладбище. Переписка с посольством США и получение виз в Чехию и США. Антон не без труда, но окончил 10-ый класс. Поехал в лагерь демонстрировать уменье ставить палатку. Там возник скандал с девочками – участвовала вся школа. Он же ездил с классом в Питер, где искупался в Петергофском фонтане-шутихе и заболел, но Кронштадт все же посетил. Некоторое время полежал в больнице и получил освобождение от армии в связи с астмой. На даче сорвало шифер, пришлось заново стелить – разбил себе большой палец.

12-го июня мы с ИМ отправились поездом в Прагу. Ржеж потоп пережил, все по-старому, все на месте, только Дита ушла. Европа помогла оправиться, вложила деньги и оборудование теперь лучше прежнего, но архивы и книги все пропали. В Чехии – социализм, только с центром не в Москве, а в Брюсселе. Балек – сотрудник трех институтов. У него важное событие – свадьба дочери. В новом Институте научных исследований он – зам. директора (по связям). Поселились в отеле «Влтава» на береги одноименной реки. У меня – двухкомнатный номер с телевизором. Основное развлечение – футбол, Европейское первенство, которое мы с позором проиграли, а чехи, наоборот, почти выиграли. Написал рассказ про то, как чехи потоп организовали, а также 8 рассказов про Камчатку (один получился химически-пиротехническим), перевел 2 статьи для лекций. Балек морочил голову, с трудом написали теоретическую статью, которую осенью пропихнули в печать. К частью, он часто уезжал в командировки – в Грецию и в Германию. Отоварился в сэконд-хэнде: брюки и пять рубашек. Вскладчину с ИМ приобрели цифровой фотоаппарат Никон (250 евро). ИМ с ним не расставалась и сделала много фото. Ходили с ней в поход по противоположной стороны реки, сначала вниз по течению, а потом – вверх. Лазили по скалам, снимали Институт сверху. От дождя укрылись в ресторане «У Голички» (рядом с замком), где хорошо поели и пива попили. Поход за черешней оказался неудачным – лето холодное. С ИМ и Балеком плавали в Прагу на Ядерном пароходе (парнике). На борту неожиданно встретили Голуба чешско-американского спеца по радону. Дал мне 2 статьи, которые я потом перевел. Он утверждает, что волновые свойства радона обеспечивают его появление на расстояниях в сотни метров от место его рождения в скальной породе. Это – вряд ли… Всю командировку переписывался через электронную почту с Америкой: Холи Тобин (Гордоновская конференция при спонсорстве Фонда по нераспространению) и с Андреем Тепляковым (сыном В.В.Тепляковым, бывшем моим дипломником) ныне – доцентом университета штата Делавэр. Отрабатывали маршруты и расписания. Наконец, все согласовали и заказали билеты: сначала – на Север (штат Мен), потом – на юг (штат Пенсильвания). Тут Андрей вдруг вспомнил, что в августе он меня принять не может, т.к. и он и его жена в свою очередь уезжают на конференцию. Поэтому надо сначала на юг, а уж затем на север. Переписка началась с новой силой. Но единственно, что удалось добиться, сокращения на день пребывания в Колби Колледж и прибытие к Теплякову на день раньше. С ИМ отметили юбилей – тридцатилетие знакомства: на фуникулёре поднялись на середину горы Петержин и пообедали в ресторане с видом на Прагу. Мой день рожденья отметили в ресторане нашей гостиницы. Присутствовал Балек и Часенский с дочерью. ИМ подарила мне большой зонтик-трость с ручкой. Часенский дал нам на исследования порошки полиамидов. ИМ осталась до конца июля в Ржеже, а я 15-го уехал домой.

Дача снова оказалась разворованной (утащили казан для плова, газонокосилку и кое-что еще, долларов на 200). Пришлось чинить двери и снова врезать замки. Косил траву-крапиву (3 м высотой) – пролагал путь к смородине. В собесе оформил карту москвича. С трудом, но извлек из Альфа-банка родные 1000 баксов. Нина Евгеньевна продала дачу в Чехове. Получил электронный билет в Америку (с посадкой в Англии), оформил страховку. Антон отправился на Белое море, в район Кандалакши – переделывал клуб обратно в церковь. Вернулся загорелым – особенно лицом и руками. Я ему подарил купленные в Чехии губную гармошку (немецкая, ручная работа) и погремушку южноафриканскую, пражскую майку и кепку со львом.

31-го июля отправился я за три моря. Ида проводила меня до Домодедова (туда теперь идет поезд-экспресс). Вылетел в 17-00, почти вовремя, через 4 часа 15 мин сели в Хитроу. Начались приключения. Обегал все здания в поисках нужного терминала (км 7, не меньше). Нет! Оказалось, следует поймать автобус (нужный, а их – немерено) и ехать 10 км до другого здания и уже там носиться в поисках терминала в штаты. (Кстати, когда я перед отъездом прокручивал сценарий поездки, то живо представлял, как под дождем в темноте мечусь по аэропорту. Так и вышло). Нашел, сел ждать вылета, время вышло, и ничего. Информации никакой: на табло все остальные рейсы высвечиваются, а моего нет! Такое уже бывало - кончилось многокилометровой пробежкой по Амстердамскому аэропорту. Стал выяснять и даже попытался возмутиться. Оказалось, задержка на час. Сапожники! Таможники меня почти раздели (куртку стянули и заставили вытащить все из карманов, а там было немало). Чуть не потерял багажную квитанцию. Сердитый пошел садиться. (Знал бы я, что дешево отделался, так плясал бы: позднее прочел, что были арестованы 12 террористов, которые собирались взорвать Хитроу как раз когда я грузился в самолет  - вот бы поучаствовал в фейерверке!). Летели, убегая от ночи, но она нас в конце-концов настигла. Надо бы ходить по салону в борьбе с тромбофлебитом, но не стал. Сидел у окна – не хотел беспокоить соседей. Попытался спать, но ничего не вышло – голова болтается и сваливается с кресла. В общей сложности соснул минут 30, не больше. Выпил четыре бутылки вина – не помогло. На подлете раздали две анкеты: короткую и длинную. Местами совершенно непонятно, что писать. С помощью соседа, абсолютно не говорящего по-русски, заполнил одну анкету, а вторую запорол. Пришлось бежать к стюарду, тот тоже не ахти каким спецом оказался, но заполнил, перепутав, правда, мое имя (таможник потом удивлялся от чего это я своего имени не знаю?!). Границу прошел спокойно, но босиком. Багажа не оказалась, как и следовало ожидать. Чемодан потеряли. Остался я с рюкзачком (бутерброд и рубашка) и постером, свернутым в трубку. Случай не редкий – выстроилась длинная очередь лишенцев. Выписали мне квитанцию и потребовали указать точный адрес, куда они доставят чемодан (если найдут, конечно). Я показал адрес гостиницы  и конференции. «Не пойдет», - сказали, -«давай точный номер дома и номер комнаты». А я откуда знаю?! «Это ваши проблемы, в таком случае мы ничего сделать не можем». Ни фига себе: потерять багаж (можно сказать – ограбить), оставить меня без одежды и других средств существования - это их проблема, а вернуть собственность – моя?!! Хорошие ребята в Бритиш-айэрвэйс. Профессионалы! Вот он – Дикий Запад. Дал мне дядька свой телефон и указал на дверь. В полночь вышел я в город Бостон. Темно, одинокие фонари. Легкий дождь. Предо мной шоссе с тремя полосами движения и тротуары с навесами. Сзади – извивающаяся стена аэропорта, впереди – бетонный забор с колючей проволокой, за ним – какая-то стройка с высоким подъемным краном. Велено было найти остановку автобуса с надписью Holliday Inn. Остановок – сколько хочешь, на каждой – список названий, кроме нужного. Километр туда, километр сюда. Нет! Спросить некого: изредка народ появляется, но все приезжие – сами ничего не знают. Вдруг издали увидел автобус с нужной надписью, который с большой скоростью и без всяких остановок проследовал по дальнему пути. Я было подумал, что остановка где-то вдали, за пределами видимости, но это было ошибкой – такой останки не было вообще. Решил затаиться на перехвате. Когда автобус нужной наружности вынырнул из-за угла, я бросился наперерез, вылетев на проезжую часть. Автобус остановился и открыл двери. Погрузился в него, и мы помчались в ночь. К моему удивлению он оказался битком набитым пассажирами с вещами. Вероятно он собирает людей со всех терминалов, причем мой – последний. В гостиницу меня поселили молча, не задав ни одного вопроса. В одиночестве поднялся на 11 этаж, нашел номер, а войти не могу – дверь не открывается. Сую в щель карточку – никакого эффекта, сую другой стороной, вверх ногами – то же. Совсем уж решил бежать за портье (а этого не хотелось), как дверь отворилась. Оказывается надо резко сунуть и резко выдернуть. Предупреждать надо! Комната большая, шторы задернуты, верхнего света нет, но есть торшер. Телевизор работает, в холодильник не заглядываю: соблазн – потом не расплатишься. Душ принять не удалось – почему-то один кран и только с холодной водой. Но умыться можно. Завалился в гигантскую постель, под одеяло без пододеяльника. Я уже сутки не спал, перенервничал с поисками входов-выходов, анкетами да багажом, но заснуть не удалось. Так и провалялся до рассвета. Встал, стал соображать, что делать. В кои веки раз оказался в Америке, нужно срочно покинуть гостиницу, взять такси и ехать в город осматривать примечательности. Может лучше поехать в аэропорт - спасть багаж, или лучше сначала туда позвонить (звонить велели после 11) – пусть сами привезут в гостиницу? Или позвонить Андрею, попросить его заняться этим делом? С другой стороны, в час – автобус в штат Мэн. Пока будешь суетиться – упустишь его, вообще – абзац будет. Я все же деловой человек, жизнь знаю, поэтому решил вообще ничего не делать. Пусть Фортуна заботится…. Позавтракал домашними припасами, отодвинул шторы и стал смотреть на город с высоты птичьего полета. Так себе видок! Подо мной все пространство заполнено пакгаузами, сараями, заборами, колючей проволокой. Лишь вдали – кластеры небоскребов, проблески воды и мощная автострада, врывающаяся в центр (кто тот мудак, что ее тут построил?!). Что я в сущности знаю об Америке и, в частности, о Бостоне? Что-то читал, но что – не помню. Хижина дяди Тома, приключения Тома Сойера, Белый клык, Зверобой, Всадник без головы... Интересно, но как-то не по делу! Была ли у них история, к примеру. Борьба за независимость, война Севера и Юга, золотая лихорадка – это понятно, но как-то в общем, без деталей. Вальс-бостон, к примеру, имеет отношение к Бостону? Или ткань – бостон? Что такое этот бостон я вроде знаю. Это – плотная шерстяная ткань с мелкими наклонными рубчиками. Всегда почему-то окрашена в темные тона. У отца был такой костюм, а у матери - пальто. Сноса нет… Как-то приятнее считать, что эта ткать выпускалась именно здесь. Я повертел головой – все же я смотрел не просто на какой-то город, а на Новую Англию, как эту страну обозвал в 1614 году капитан Дж. Смит. Северо-восток США большой – штаты Мэн, Нью-Хэмпшир, Вермонт, Массачусетс, Коннектикут, Род-Айленд (может еще кто – не помню). Именно Бостон его экономический центр. Полезных ископаемых здесь нет, лес – так себе, плотность населения до сих пор незначительна, но зато – порты и Океан на Европу смотрит. Так что только торговля и остается (ну и наука-искусство, когда разбогатеешь). Бостон - административный центр штата Массачусетс, основной порт страны. Основан в 1630 году (Для ориентировки, наш царь Алексей Михайлович Романов, отец Петра 1-го родился в 1629). На набережной есть старые дома (не слишком старые – 18 и19 век) – Дом штата (1785-98), Новый административный центр, Американская академия наук и искусств, Музей изящных искусств (1870). Но главная для меня примечательность – городок Кембридж (1630) на речке в пригороде Бостона. Там находится Гарвардский университет. Первый колледж основан в 1636 г., он с 1639 носит имя Дж.Гарварда, завещавшего капитал колледжу (Я раньше полагал, что Гарвард – ученый в неизвестной мне науке). Реорганизован в университет в 1-й четверти 19 в. Студентов там порядка 20 тысяч (почти как у нас в МГУ). И там же обитает Массачусетский технологический институт (основан в 1861, 10 тыс. студентов). Много тут свершилось открытий, много нобелевок добыто. Вот где на самом деле хотелось бы побывать, посмотреть лаборатории, пообщаться с народом. Да и самому поработать на радость американской и мировой науке. Но – не судьба… Можно сказать, что Бостон центр борьбы английских колоний за независимость. Как всегда борьба за Свободу стимулировалась меркантильными интересами, и началась с хулиганства. Помните Бостонское чаепитие (1773) на котором никто чай не пил, но заварили Атлантический океан. Знаменитый эпизод борьбы английских колоний за независимость. В знак протеста против беспошлинного ввоза англичанами чая в Северную Америку, что подрывало экономику колоний, члены организации «Сыны свободы» в декабре 1773 проникли на английские корабли в Бостонском порту и выбросили в море партию чая. Потом этих ребят назовут истинными патриотами (можно сказать – карбонариями) и памятник поставят. Готовились к этому подвигу видать долго Сыны свободы – массовая тайная антиколониальная организация основана аж в 1765. Наконец – дело реальное. Главное – начать, а там – понеслось. В 1775 году началась война за не зависимость и восемь лет было чем заняться – 13 колоний молотили друг друга, пока в 1783 году не успокоились, обретя независимость. В конце 1773 –чаепитие, а в апреле 1775 - бои у Конкорда и Лексингтона (шт. Массачусетс). Это не два боя, а один, просто он случился между этими населенными пунктами. Английский отряд, действовавший в линейном боевом порядке, был разбит меньшим по численности отрядом повстанцев, действовавших в рассыпном строю. Конкорду повезло – в его честь назвали сверхзвуковой самолет, а Лексингтон никуда не летает. В 1776 принята Декларация Независимости США. Она была пустой бумажкой пока американская армия (с июня 1775 главком Дж.Вашингтон) не одержала решительные победы над британскими войсками у Саратоги (октябрь 1777) и Йорк-тауна (октябрь 1781). Сейчас Саратога – бальнеологический курорт США, центр отдыха и туризма. По версальскому мирному договору 1783 Великобритания признала независимость США. Тихо грустил я, пытаясь разглядеть Бостон сквозь муть хилого дождя. Близок локоть, да не укусишь!

Пора собираться с вещами. Спустился вниз, вышел к парадному входу. Стою, жду свой автобус с русалкой. Никаких голых баб (и одетых тоже). Время подходит. Спрашиваю: где автобус на Гордоновскую конференцию «Конгресс?» – сказала она (это теперь я понимаю, что она имела в виду конгресс, а тогда я не понял, что она воскликнула, и впервые усомнился в знании мною английского) – и ткнула куда-то внутрь здания. Хоть я и сомневался в том, что автобусы ездят внутри домов, но пошел. Прошел насквозь все здание и вышел у черного входа. Там действительно стоял автобус, совершенно обыденного вида, никакой русалки или серены (толком так и не понял, кто из них должен быть). Рядом стояла группа людей, трое из которых трепались по-русски. Стало легче жить. Поехали. Слегка чирканули по Бостону. В основном от трехэтажный. Невзрачная застройка конца 19-го начала 20-го веков. На набережной залива небольшой участок застроен старыми, плотно прилегающими друг к другу домами, нечто подобное я видел в Англии. Над всем этим возвышаются небоскребы: одни невзрачные – просто поставленные на торец кирпичи, другие более привлекательные, округлых форм. Дома и машины стали убывать – мы выехали из города. Дорога хорошая, но не слишком – у нас тоже такая есть. Заторов почти нет. Пробки возникали у плотин – пунктах сбора платы за проезд (дороги, что получше – платные). Автобус, впрочем, ничего не платил, проезжал препятствие свободно. На улице жара, в автобусе – мороз. По оголенным рукам гулял сильный холодный ветер (где теперь гуляет мой свитер?). Простужусь, как нечего делать. Проехали Портсмут, потом Портленд. Вовсе не тот, что «Когда воротимся мы в Портленд» Окуджавы. Тот – в Англии, однажды я до него чуть-чуть не доехал. (В США, кстати, еще один Портленд есть, на Тихоокеанском побережье). В Портленде тоже оказался международный аэропорт, подобрали еще участников конференции, автобус стал почти полным. Опять же хотелось бросить все, вылезти и пойти посмотреть дом писателя (поэта, филолога) Генри Лонгфелло (он здесь родился в 1807). Мужик старался, воспевал героическое прошлое США (где его нашел-то?!). Рабство обличал, религиозную нетерпимость. Мы, кажется, проходили его «Песнь о Гайавате», что-то там про индейцев. Но кто такая эта Гайавата – не помню. Самое время узнать, но мимо, мимо, мимо. Автобус огибал большой порт с рыболовецким флотом, танкерами и явно морскими судами. Но моря видно не было, а были две реки, впадающие друг в друга (Уилламет и Колумбия, кажется). Некоторые дома весьма оригинальной архитектуры. Мы въехали в штат Мэн (Maine). Местность стала напоминать Карелию: никаких полей, леса-кустарники, реки полноводные и порожистые, валуны типа «бараний лоб», каменные утесы (местами – белый мрамор) и, конечно, озера (сеть озер). Только растительность более южная, чем в Карелии. Дорога стала хуже, периодически ремонтируется. Сцена: здоровый негр отбойным молотком вскрывает асфальт. Остальные 12 рабочих стоят, курят, беседуют. Это – по-нашему, только у нас негров нет. Часа через четыре проехали Огюсту – столицу штата, затем Ватервиль, небольшой поселок. Преодолев густой лес, достигли Colby College. Впечатление, как после блужданий по среднерусской возвышенности, вырулить в усадьбу Архангельское. Кусты-заросли сменились сосновым бором, внешне диким, но на самом деле вполне упорядоченном. Обустроенный пруд с камнем посредине со стоящей на нем цаплей (живой). По берегам скамеечки. Кругом постриженная травка, картинно возникают открытые пространства. Отдельно стоящие здания, косящие под старину из темнокрасного (с каким-то малиновым оттенком) кирпича. Ни цветов (чай не Германия), ни скульптур. Центральное высокое здание, похожее на церковь, с кораблем-флюгером на крыше – библиотека (на карте она почему-то обозначена miller-мельница). Перед ней длинная лужайка типа футбольное поле, в центре ее – флагшток с американским флагом. Разложены камни с выбитыми на них именами выпускников Университета, погибших на Корейской и Вьетнамских войнах (А что они там вообще делали?! Отстаивали претензию страны на роль Мирового Жандарма?). По краям лужайки – здания факультетов. Надписей типа Физический факультет, химический факультет и т.п. нет. Только дощечки с фамилиями, видимо, бывших деканов, спонсоров, филантропов. Сбоку от библиотеки тоже лужайка, на противоположном конце которой холм с храмом-церковью. На макушке – крест, но внутри ни креста, ни распятья, ни икон, ни картин на библейские сюжеты. Вообще ничего – сарай сараем. Просто молельный дом. Представители разных религий приходят сюда в установленное для них время и молятся своим богам. Удобно! Вокруг доминирующих церкви и библиотеки раскиданы корпуса с общежитиями и столовой. За ними лес. Белок много, собак нет. Студенты ходят строем (колонной), причем идет спиной вперед и машет руками – дирижирует. В крайнем здании разместился орг. комитет Гордоновской конференции. Здесь меня ждал позор. Редкий по силе. Выяснилось, что я не говорю по-английски и, следовательно, не известно, что здесь делаю. Странно, как же я раньше участвовал в международных конференциях, как путешествовал по Англии, Египту, Африке? Какой-то регресс случился… Встал я в очередь на регистрацию, был где-то пятым. Все шло тихо-спокойно, никто ни к кому с глупостями не приставал, вручали ключи с номерами комнат для поселенья, и все. Дошла очередь до меня. Тут девица гнусавым голосом выдает фразу, которую я абсолютно не понял. Дошло до меня одно лишь слово: лобстер. Как ни странно, я знал, что это такое. Это – морской рак. Его я в ЮАР видал в больших количествах (и в живом и вареном виде) и едал неоднократно. Но причем здесь лобстер? Она намекает, что я тоже рак по гороскопу, или она записывает желающих половить раков в ближайшем море-океане или требует, чтоб я его ей предъявил? Я человек утомленный дальней дорогой, я уже двое суток не сплю, мне одеться не во что (ни говоря о том, чтоб побриться), а она с раками пристает. Решил, что я видимо несколько подвинулся на африканской теме, а она сказала не лобстер, а постер (судя по моей беседе с девицей в бостоновской гостинице английский здесь весьма своеобразен). Постер при мне был и я его предъявил. Девице это не понравилось, и она разразилась речью, из которой я не понял ни звука. Зрители, гомоня, стали мне что-то объяснять. Тетка рядом изобразила руками нечто вроде коробки. Мне надоело - хватит позориться. Я отобрал у девицы ключ от моей комнаты. Впоследствии я узнал, что речь действительно шла о лобстере. Оргкомитет решил угостить им участников конференции на банкете. Рак дорогой, а его не все едят. Девица просто хотела учесть всех, кто отказывается от этого удовольствия. В целях экономии (Жлобы!). Но почему она пристала именно ко мне? Что во мне указывало на способеность отказа от деликатеса? Кроме того, я не участвую в банкете, так как покидаю конференцию на день раньше. И вообще, можно к людям, сосредоточенным на создании высокотемпературных материалов, приставать со жратвой? Пусть и экзотической. Я бы и по-русски сразу не сообразил. Дуры эти бабы все-таки… Побродил по каким-то лабиринтам и нашел свой номер. Комната так себе – келья студентов. Две узкие, но очень высокие деревянные кровати-топчаны. Два небольших окна-бойницы с москитными сетками, слабо пропускающими свет. Мебели нет, бра-торшера нет, но жить можно. Вид из окна хороший: лес, пруд, за ними, правда, шумное (ночью) шоссе. Выбрался из билдинга, пошел искать столовую А как же - первое дело. Пользуясь на редкость дурной картой, врученной мне все той же девицей, не сразу, но нашел. В столовой страшно душно, пот с меня полил градом (Бедная единственная рубашка). Потом организаторы притащили вентиляторы и расставили их почему-то на полу. Стало легче. Шведский стол, весьма разнообразный с разными вкусностями. Можешь брать что хочешь и сколько хочешь. Мог сильно нажраться (был голоден - за весь день съел шоколадку и яблоко), но не стал: и так мутило от усталости. Съел грушу и вышел на свежий воздух. Побродил по территории, обошел границы оазиса, нашел корпус, в котором будут лекции, и сел на лавочку думать, что делать. Раньше хотел привлечь орг. комитет к поиску своего багажа: пусть позвонят в аэропорт и объяснят, куда его везти. Но после общения с девицей понял – мы с ней кашу не сварим. Стемнело, налетела туча комаров. Никуда от них не деться, даже в продвинутых странах! Вернулся в столовую, нашел телефон-автомат, пользоваться которым можно было только сидя на корточках. Стал звонить Андрею. Телефонной карточки у меня не было (за весь день я не нашел места, где ее купить, более того я вообще не видел, чтобы здесь что-нибудь где-нибудь кому-нибудь кем-нибудь продавалось). Однако я знал способ как бесплатно (для себя) звонить по автомату. Дело это непростое. Сначала набираешь 14-ти значный номер, тебе чего-то говорят, ты набираешь 8-ми значный номер, опять что-то говорят, наконец, набираешь нужный номер и говоришь свою фамилию. Если абонемент говорит Да! Согласен!, то осуществляется соединение (кто да сказал, тот за разговор и платит). Это в теории, на практике у меня долго ничего не получалось. Жара, духота, пот градом. Наконец, услышал: «Татьяны нет дома». Ценная информация, хотя мне нужен Андрей. И это достижение – система работает. Понятно: Татьяна на конференции, а Андрей-то где? Жена – в одну строну, муж – в другую? Бывает! Мне, однако, не легче.

Начались будни конференции. Доклады неинтересные. Диффузией, а тем более пустотой никто не занимается. Зациклились на рентгене. Доклады разъясняют методы, которые мне абсолютно неинтересны, или пропагандируют базы данных, мне абсолютно неинтересных. Публика обычная – несколько администраторов-директоров Институтов, давно в науке не участвующих и докладывающих чужие данные, несколько профессиональных конференщиков, переезжающих с конгресса на конгресс с одним и тем же докладом, несколько неоперившихся юнцов, что-то такое померивших и теперь ищущих, чтобы их кто заметил и помог с карьерой, представители фирм, жаждущие заказов, да случайные люди, сами не понимающие как и зачем здесь очутились. Тематика рыхлая: что такое высокотемпературные материалы? Что такое вообще высокая температура: для одних и 3000о мало, для других и 300о мало. Любую работу можно втиснуть… Скучно! Я уже участвовал в Праге в Гордоновской конференции по безопасности ядерного топливного цикла. Там все было по-другому: и доклады по делу, и участники – работники закрытых предприятий Востока и Запада, наконец, встретившиеся друг с другом (есть о чем поговорить без свидетелей), два лауреата Нобелевской премии. Разработали общее постановление, которое передали правительствам заинтересованных стран. Долго дискутировали на эту тему. Жизнь ключом кипела. Да и культурная программа была будь здоров (для участников – отдельно, для их жён – отдельно). По замкам и ресторанам шастали. А тут никаких экскурсий, даже по Университету не поводили. Так я и не узнал, почему Университет Colby College называется, кто такой этот Колби? Хоть бы к заливу Boothbay свозили, китов посмотреть, или в старый форт в Augusta. Я уж не говорю про водопады в славных горах Аппалачах. Ни фига подобного. Сплошное вырождение! Послушал я пару лекций и решил – пора завязывать. Стал гулять по кампусу (этот кампус, кстати рекламируется как самый красивый в США – 714 акров), часами сидел (и дремал) на лавке у пруда, читал старые русские газеты, сочинял рассказы (почему-то сочинился неприличный камчатский, «Крутые яйца» называется), отдыхал от дорожных впечатлений, готовился к новым. Нашел картинную галерею, которую и посетил. Побродил по стадиону, довольно большой. Зашёл в спортивный корпус, где расположено множество тренажеров и бассейн. Купаться не стал – плавки в чемодане остались. Пора бы подкупить одежду, но магазинов в округе не было. Говорят, что их много в Waterville, все же население там 16 тысяч. Хорошо бы там погулять, и заодно долиной реки Kennebec полюбоваться. А как туда попасть? Пешком далеко, да и не принято тут гулято по астостраде. Такси тоже нет – у всех свои машины. А у меня здесь нет, пришлось остаться. Познакомился с некоторыми русскими, например, с аспирантом химфака Сергеем Абрамовым (однофамильцем нашего зам. зав. кафедрой), с сотрудником Термоцентра Глущенко, с силикатчицей из Петербурга (Валентина Столярова, член-корр. РАН, между прочим). «Всех я знаю, а вас так вижу в первый раз», - заявила она мне. «Не беда!», - отвечал я, - «вас я тоже первый раз вижу». Общался я в основном с Ефимом Яковлевичем Литовским. Судьбы и повадки наших жен оказались схожими. Он, правда, пожив в России (был зав. сектором в Петербургском институте силикатов), отправился в Израиль, а оттуда – в Канаду, работает в фирме Integrity Testing Laboratory, измеряет теплопроводность. Я рассказывал ему свои байки, он слушал вроде с интересом. Выпили бутылку вина, но повода для научного сотрудничества не нашли. Жаль! Стенды оказались скучнее лекций. Лишний раз убедился в свой абсолютной свободе – мне ничего ни от кого не надо. Повесил свой стенд в уголок и свалил. А что у него стоять? Еще подойдет кто, и заговорит. Мне это надо?! Сам найду, с кем дружить… Единственная моя рубашка сильно страдала – приходилось стирать ее под душем на вытянутых руках, а утром надевать ещё сырую. Дозвонился, наконец, до Андрея. Пожаловался на судьбу и передал данные о багаже. Андрей попытался дозвониться до аэропорта. Но там стоит автоответчик, который монотонно вещает: В Хитроу произошел временный сбой, за три дня устраним неполадки, связанные с несостоявшимся терактом. (Всё врут – теракт здесь не причем и сбой у них постоянный, они просто не успевают рассортировать багаж, непрерывно пребывающий в аэропорт, и переправить его новые рельсы. Поэтому большинство пассажиров, летящих на перекладных, остается без багажа. Они его потом развозят по адресам, им так дешевле…). Андрей дозвонился в Оклахому – базу Бритишайэрвэйс. Там сказали, что багаж вроде найден, но неизвестно, где он. Вновь Андрей стал звонить по первому телефону. Там пластинку сменили, говорят – можете позвонить по требуемому телефону. А мы, вроде, и так звоним?! Бодрые ребята в этой Компании! Понял я, чемодан надо брать в свои руки. Пора было линять из Колби. Уезжать надо было одному, причем в 6 часов (будильника у меня нет). Проблема не только встать, проблема найти автобус. Это не просто, ибо Поли указала здание в природе не существующее. На рассвете пришлось ходить кругами вокруг предполагаемого места прибытия автобуса. Маневр удался – удалось пересечься с рафиком-фордом, который довез меня до 1-го терминала аэропорта в Бостоне. До вылета в Филадельфию оставалось 2,5 часа.

Решил заняться своим багажом. Пошел искать 4-й терминал. Аэропорт огромен – три этажа. Но схема на стене – только на один. Долго бродил, пока стрелки не привели к двери на улицу. Вышел. Теперь меня не купишь – возьму автобус и доеду до нужного терминала. Не тут-то было! Автобусы проходят мимо, но не один не останавливается. Ждать долго времени нет. Стал ходить вдоль здания взад-вперед, постепенно увеличивая дистанцию. Заметил впереди стройку, пригляделся Ба! знакомый подъёмный кран. Я его наблюдал в ночь прибытия. Но с другой стороны, со стороны искомого 4-го терминала. Попёр по азимуту через стройку. И достиг-таки четвертого терминала (как когда-то четвёртого бастиона в Севастополе). Но где багаж? Может он вообще не здесь, а где-то на центральном складе. Стал искать. Там, где мне дали квитанцию никого не оказалось. Полная безлюдка! Полез в подвал, там какие-то сараи. На одном приклеена бумажка (не табличка, или вывеска, а именно бумажка) British Airways Baggages. Ура! Зашёл. Скучающая девица сосредоточенно разглядывает два чемодана у своих ног. Один из них мой! Девица встретила меня, как родного. Отдала мне чемодан без всякой квитанции и с надежной поинтересовалась не заберу ли второй. Я гордо отказался. Потом спросила: «Зачем вы сами пришли? Позвонили бы, мы сами доставили бы его к вам домой». Англо-американская юмористка. Обнял я чемодан (не то важно, что воссоединился с одеждой и водкой, а то обрел родительские подарки для Андрея) и вернулся (опять через стройку) на 1-ый терминал. Стал искать выход к самолету. Опять нетривиальная задача. Самолеты готовы лететь куда угодно, только не в Филадельфию. Долго без толку бродил по аэропорту. Съел московскую шоколадку, продолжил. Полицейский указал путь пальцем. Пошёл по нему, оказался на большой крытой стоянке машин. Вернулся. Опять спросил дорогу, теперь у тётки в форме. Та послала на ту же стоянку. Пошел прямо, лавируя между машин, достиг противоположной стороны, где действительно оказались калитки авиалиний США. Путают нашего брата! Зарегистрировался, но чемодан не отдал. Не хватало его ещё раз потерять. При прохождении таможни по английской привычке снял куртку. Оказалось зря – надо снять ботинки. Тут борются с терроризмом пуская пассажиров босиком. Летели не долго: дали сок и завтрак – совершенно не съедобный бэкон. Самолет сделал круг наб Бостоном. Береговая линия сильно изрезана, множество фиордов, островов. В моря впадают извилистые речки. Но берег не каменистый, а топкий и болотистый. Кругом чёрная глина, черная вода. Как народ тут купается?! При подлете к Филадельфии обнаружилось примерно такая же картина. Никаких тебе песчаных пляжей. От идеи прошвырнуться по морской набережной Филадельфии сразу пришлось отказаться. Хотя бы потому, что до моря-океана тут километров 160. Филадельфия действительно морской порт, но порт на реке Делавэр. Большая судоходная река, длина 660 км. Сам город не производит впечатления большого – 1,5 млн. жителей. Сверху хорошо видны небоскребы и красивые мосты. Вышел я в здание аэропорта, а Андрея нет. Может опоздал? Подождал – все равно нет. Что делать? Стоять и ждать, или идти его искать? Но куда идти? Пошёл прямо. Шел долго, иногда появлялась надпись «выход» со стрелкой то вправо, то влево. Но я не обращал внимание, шел прямо. У выходных ворот стоял один человек. Это был Андрей. Стал он толще и старше. Еле узнал (близорук я). Оказывается посетителей внутрь не пускают (подвинулись американцы на безопасности). Нашли его машину. Форд – вездеход, огромный, как автобус, да и Андрей не мелок. Поехали. Оказалось, что я собирался ехать совершенно не туда. Я ехал в город Делавэр и хотел в нем искать Делавэрский университет, но оказалось Делавэр – штат и река. Столица штата г. Довер. Но нам не туда. Нам в Ньюарк, но не тот, что под Нью-Йорком, где аэропорт, а совсем другой. Долго бы я искал, если б Андрей не встретил. Делавэрский университет находится в Ньюарке (Newark), причем не город окружает университет, а наоборот университет постепенно окружает город. Так что не университет в городе, а город в центре университета. На первый взгляд Ньюарк – одна центральная улица, которую пересекает поросшая травой железная дорога. На улице – сплошные магазины (в том числе магазин, в котором любой товар стоит 1 доллар). Несколько церквей, есть большие храмы с окнами-витражами и часами-курантами, а есть сараи с крестом, нарисованном на побеленной стене. Но более всего поражают столбы с проводами, пересекающими городок в разных направлениях. Подобное я видел только на целине сорок лет тому назад. Столбы стоят вкривь и вкось, с различными углами наклона к горизонту. Провода провисают чуть не до земли, касаясь деревьев и путаясь в ветках. Все они деревянные с потрескавшейся выветренной почти белой древесиной. Многие поросли мхом и лианами вплоть до проводов. Фаянсовые изоляторы во многих местах побиты. Не удивлюсь, если в грозу во всей округе гаснет свет. Но главный прикол – напряжение 127 вольт при частоте 60 герц. Деревня! Хорошо не взял ноутбук. Проблемы возникли с цифровым фотоаппаратом. Нужно зарядить аккумулятор, а где 220 вольт взять?! Бродили по университету – ничего подходящего нет. Латры и те – понижающие. Наконец, нашли какой-то немецкий прибор, который выдавал почему-то 207 вольт. И на том спасибо! По нашим представлениям Андрей – доцент, в штате, что в Америке, оказывается, очень важно. Должность он эту занял недавно. Он долго готовился к этому, работал без отпусков и почти без выходных. Сильно устал, но выиграл конкурс (чуть ли не 200 человек на место). Теперь его просто так не уволишь, и доходы хорошие. На факультете (Лаборатория: 170 Brown Laboratory) у Андрея две комнаты: одна кабинет, другая – довольно большая лаборатория. В кабинете два компьютера, один подсоединен к Интернету, другой все время чего-то считает. Основной объект исследования – пластины монокристалла кремния. На них наносятся слои какой-нибудь органики. Контролируется структура и теплостойкость слоёв. Основной метод – оптическая спектроскопия. Но есть и термодесорбция и, кажется, туннельный микроскоп. Вакуум высокий, откачка – масляный форвакуумный насос+турбомолекулярный насос. Аппаратура неплохая, но у Шестакова в Алма-Ате, пожалуй, не хуже. У Андрея несколько аспирантов, один русский, Семён Бочаров из Воронежа.

И по дороге и в ресторанах, где мы подкреплялись (платил он, что очень благородно с его стороны) Андрей делился воспоминаниями о покорении Америки. Он окончил МГУ (это мне известно, поскольку он был моим дипломником), потом его долго устраивали в аспирантуру США (я тоже принял в этом некоторое участие) и он окончил аспирантуру Калифорнийского университета (Нью-Йорк). Жена его Татьяна (а женился он на 2-ом курсе, смотавшись предварительно в поезде на Дальний Восток) тоже училась с ним (по другой специальности, диплом она выполняла на кафедре энзимологии МГУ под руководством Любы Бровко), и сейчас работает в местном университете. Занимается ЯМР, у неё чуть ли не лучший в США прибор. Несколько лет они жили врозь: он тут – она в Нью-Йорке. Андрей каждую пятницу в любую погоду (на машине это часа три, не меньше) на свидание. Сейчас её не было – она на конференции, куда и Андрей собирается. Без жены с едой туго (по себе знаю) поэтому поужинали мы в китайском ресторане. Там я впервые поел японское суши: рис с сырой рыбой, причём четырёх сортов. Потом поехали к нему домой. Тепляковы недавно купили довольно большой дом (Фирма Дюпон строила для своих сотрудников), километров в десяти от Ньюарка. Купили, естественно, в рассрочку, как, впрочем, и всё остальное. Фундаментального впечатления дом не производит, похоже, что стены пластмассовые (мой сруб на даче в Василисино из бревен диаметром почти метр мне больше нравится). В доме – гараж на две машины+трактор (сенокосилка), там же - бак с соляркой для обогрева. В подвале большой бильярд – моя мечта. На первом этаже 2 комнаты с чистыми стенами, с камином и двумя картинами кисти Ольги, кухня, душ, туалет. На втором этаже – четыре спальни и тоже душ, туалет. Мне досталась большая кровать, куда я сразу и свалился. Утром осмотрел участок. Не очень большой, меньше чем у нас в Рассудово и тем более меньше чем в Василисино (там 30 соток+болото немереное). 2-3 дерева, цветов практически нет, обилие травы. Стричь ЕС обязательно, но некогда. Есть соседи – несколько дач в лесу выстроились вдоль дороги. Заборов нет. Собака где-то бегает, но не покидает участок. Её удерживает электрический ошейник. Особо не разгуляешься. Даже у собак здесь нет свободы! Детей, кстати, нельзя оставлять без присмотра: соседи стукнут (а они обязательство стукнут – донос достоинство американца) – лишат родительских прав. Понятно, почему Тепляковы не торопятся с детьми. Оно и верно – пользы от детей никакой, а вреда – навалом… Дома они практически не бывают, еду, похоже, дома особо не готовят. Не понятно вообще чем здесь заниматься, особенно – зимой, только что и радости – работа. То ли дело – Нью-Йорк. Поэтому дом не производит впечатление родового гнезда, похоже, что обитатели готовы в любой момент подхватиться и рвануть куда-то вдаль.

Поехали в университет готовиться к моему докладу. Половина слайдов, что была на диске не открылась. Вот когда я пожалел, что у меня нет своего сайта в Интернете, с которого бы я мог черпать информацию. Пришлось выбирать из того, что есть. Слушать меня пришли семь человек – русскоязычные, оказавшиеся под рукой: физики, химики и геолог. Аудиторию я не знал. Пришлось полагаться на вдохновение. Народ ничего не понял, но зауважал. Андрей в ответ рассказал о своей работе. Есть между нами нечто общее, но научное сотрудничество вряд ли возможно. Договорились, что попытаемся организовать в Европе (возможно в Праге) научную конференцию по физико-химическим процессам в приповерхностных слоях твердых тел. Андрей должен взять грант. Поселили меня в гостинице (на главной улице, недалеко от химфака). Гостиница – кемпинг, длинное двухэтажное здание, с комнатами на втором этаже. Комната вполне приличная, холодильник, кондиционер, большой телевизор (98 программ, смотреть нечего), обширная кровать и ванная, правда, маленькая. Завтрак – так себе, довольно скоро надоел однообразием. Вечером собрались на квартире Ольги – физика и её мужа – математика. Хорошо поужинали и попили. На следующий день меня водили на экскурсию по университету, запоминал, где вход, где сортир, где столовая. Потом поехали в автомастерскую забирать вторую машину: в новый Гольф Татьяны кто-то въехал на стоянке. Отремонтировали хорошо. Отогнали машину домой, после чего Андрей улетел, а я вернулся в гостиницу. Опять я остался один. Хобби у меня такое.

Но скучать не дали. Сначала мною занялись семья Дмитриенко: Ольга (физик) с Василием Ивановичем (математик, недавно здесь защитил диссертацию) и их дочь (12 лет, хорошо играет на фортепьяно) – повезли меня на экскурсию на пороховые заводы Дюпонов (там у них и дом-поместье). Странно, но в Праге я вдруг заинтересовался порохами, лазил по Интернету и даже написал «химический» рассказ про охоту на камчатского медведя. Подготовился теоретически, а здесь увидел, как это на самом деле (жизнь иногда выстраивает удивительные схемы). Завод – мрачные серые здания (пороховые мельницы) на живописной речке, запруженной плотинами и превращенной в каскад водопадов. Семейство Дюпонов бежало от французской революции и здесь расцвели в условиях гражданской войны за отмену рабства, поскольку поставляли порох войскам как Севера, так и Юга. Сначала производили чёрный порох, потом – смешанный, а затем и чистый бездымный. Периодические мельницы взрывались: стены каменные, толстые, прочные, но и они разваливались в пух (развалины демонстрируются с указанием даты взрыва). Жили Дюпоны прямо на заводе, а уж потом обзавелись отдельным поместьем. Поехали и мы туда. Называется Winterthur (не знаю, как переводится, что-то зимнее). На первый взгляд – старинная усадьба. Но на самом деле она построена в начале 20-го века Х.Е. Дюпоном (1880-1969) и его отцом в стиле европейской дворянской усадьбы 18-19го веков. Так что это – стилизация. Романтический ландшафт, с прогулочными тропами, огромный красивый дом, набитый антиквариатом, мебелью трёх веков и исследовательской библиотекой государственного масштаба, с лестницами. Парк с прудами (в прудах множество золотых рыбок, которых кормят туристы) и дубовым холмом. Открытый бассейн. Есть музей с выставками мексиканского серебра и Английско-Шотландского стекла, но мы его не посетили. Всю дорогу я ныл, что хочу купаться в Атлантическом океане. Мне говорят: нельзя, ибо далеко. Мы, говорят, к примеру, не купаемся. Но я стоял на своем: океан-то рядом, я с самолета видел. Уговорил. На следующий день примерно той же компанией (Ольгу заменил генетик, он же – военный летчик, из Молдавии). Оказалось, что по прямой до моря не так уж далеко, но купаться там нельзя – по берегам глина и тина. Поэтому, для купанья с песочкам нужно сдать на юг и довольно сильно. Ехали мы больше двух часов, часто меняя дороги. Некоторые были платными. Наконец, пробились в центр города Атлантик-сити, где с трудом припарковались. Типичный курортный городок, одно-, двухэтажные дома, магазины, кафе, казино и игровые автоматы. Граница города, песчаный пляж, полоса которого покрыта деревянным полом. Народу – тьма. Яблоку упасть негде. Есть зонтики, но нет раздевалок. И один туалет в центре города. Мужики плавки не носят, все в больших трусах. Мне такие же предусмотрительно были куплены по дороге. На голове у меня соломенная шляпа от солнца. Жарко, ветра нет. Вода теплая. Море ровное, как стол, но вблизи берега вдруг возникает высокий длинный гребень волны. Дети на ней катаются. Пару раз и я искупался. Потом пошли в туалет переодеваться (прямо под надписью: переодевание запрещено). В качестве сувенира купил набор красивых ракушек (дома оказалось, что это керамические муляжи для аквариума, причем из Китая). Из-за пробок ехали долго. Вечером опять всей компанией были у Дмитриенко, где ели молодую кукурузу, добытую генетиком где-то на опытной делянке. На следующий день бродил по деревне и фотографировал всё подряд, потом воевал с компьютером (ставил программы для цифрового фото), учился звонить домой (давал указания по Хорватскому туру).

Эстафету по прогуливанию меня по окрестностям принял Сергей Александрович Рыков, физик из Петербурга, который полгода работает в Америке, а полгода в России (Я бы тоже так хотел, но Увы! без жены могу продержаться на чужбине ровно три недели). Утром он посадил меня в машину и отвёз в Wilmington, большой город (с небоскребами). Выгрузил он меня из машины около старого (для Америки – старинного), отвёл к автостанции и посадил в автобус (на борту нарисована большая гончая) и отправил в славный город Нью-Йорк. В автобусе – негры всех полов и возрастов (русские, чтобы не нарушать местную политкорректность, зовут их шахтёрами). Но были и белые старики-старухи (видимо те, кто сам уже не может крутить баранку, а дети ими пренебрегают). Чёрные и белые рядом стараются не садиться, разве уж совсем мест нет. Ехали часа три, опоздав минут на 20. Достигли берега узкой бухты. На противоположном берегу возникло чудо света: небоскрёбы на острове Манхэттен (мужская шляпа). Панорама похожа на линкор, даже несмотря на некоторый бардак в расположении зданий. Эффектный контраст с одноэтажной Америкой, с застройкой нашего берега, представляющей собой какие-то крестьянско-мещанские домики. Нырнули в туннель и вынырнули в центре Манхэттена (на 41-й улице). Нью-Йорк гигантский город (численность населения как в Москве). Много чего можно посмотреть: порт, штаб-квартира ООН, места разрушенных башен Международного торгового центра, университеты (их по крайней мере два), Музей естественной истории, музей современного искусства, Метрополитен-опера, статуя Свободы, много чего. Но всё не обойдёшь - я решил ограничиться Бродвеем, но даже это оказалось нереальным. Рассмотрев в автобусе карту, я уже знал, что Манхэттен длинный остров, со всех сторон окруженный водой: море и река (Гудзон). В нижней (морской части) он связан мостом с другим мостом (Бруклин), а в верхней части – с островом Бронксом. Метро проходит несколькими линиями вдоль оси Бруклин-Манхэттен-Бронкс. Улицы организованы квадратно-гнездовым способом: вдоль острова идут авеню, а поперёк – стрит (то и другое под номерами). В нижней части острова стройная система нарушается, улицы ориентируются произвольно и имею названия. Я вышел из автовокзала и сразу попал на 42-ю улицу, Тайм-сквер и легко выбрался на Бродвей. Эта магистраль (она считается главной) пересекает по диагонали прямоугольную упорядоченную застройку. Бродвей – символ индустрии развлечений, хотелось бы на это посмотреть. Есть ведь бродвейские, внебродвейские и вне-внебродвейские (особенно хотелось что-то узнать про последние). Пошел вверх по Бродвею, действительно много театров (но банков, пожалуй, больше). При свете дня они особо интересного впечатления не производили. Если бы я продолжал движение в том же направлении, то попал бы в Центральный парк, в Гарлем, Колумбийский университет. Но тут я вспомнил, что длина Бродвея превышает 25 км, чтобы пройти его туда-сюда моей хромающей походной понадобится часов 10, а у меня на всё 4 часа. Поэтому развернулся и пошёл в нижнюю часть острова. Жарко, влажно и душно. Атмосфера насыщена диоксинами. Бродвей виляет, разрывает строй улиц, причем улицы, которые он пересекает часто шире его, так что часто теряется. Никаких подземных переходов. Строевым шагом идти не удается – на перекрестках часто приходится долго ждать зеленого сигнала светофора. В целом, продвижение шло медленно. Тут я установил, что аборигены, как в Москве, вовсе не ждут специальных разрешаются, а, лавируя между машинами, переходят улицы там, где хотят, и когда хотят. Я стал поступать также и дело пошло. Толпы народа двигались навстречу друг другу. Завихрения в потоках пешеходов создавали мороженники и продавцы хотдогов. Мороженники били в колокольчики. Движению мешали так же негры, раздающие какие-то листовки. Долгое время рядом со мной, но по проезжей части, не обращая внимание на машины, шёл молодой негр, явно под наркотой, горланивший песни. Никто его не трогал – Хозяин страна, он никогда не работал, папа никогда не работал и дети работать не будут, пуритан в стране много, прокормят как-нибудь… Полицейские отворачивались, они ходят по крайней мере вдвоём с автоматами и овчаркой. Храбрые, видать, парни! Встречались современные дома, но в основном застройка типа аля Мосторг (т.е. конец 19-го, начало 20-го века). Как известно, Нью-Йорк основан голландцами в 1626 под названием Новый Амстердам. В 1664 захвачен англичанами (окончательно в 1674) и переименован в Нью-Йорк. В 1785-90 временная столица США. На облике улицы эта история никак не отразилась. Много галерей (как в Одессе), поражает обилие лестниц, но не вертикальных, типа пожарных, а пересекающих фасад по диагонали (очень удобно для домушников и любовников). В более-менее старых зданиях располагаются музеи. Про проемах поперечных улиц возникали небоскрёбы: «Эмпайер стейт билдинг (1930), Рокфеллеровский центр (1931-1940) и какие-то ещё. Если они были далеко, то их можно было рассмотреть, а если стоишь рядом – что 10, что 100 этажей – всё равно. Иногда вылетаешь на зеленые поляны, с обязательными памятниками в центре. В кустах на травке дрыхнут мужики. Рожи какие-то бандитские, нужно ворон не считать, а то эти дети свободы ограбят, как нечего делать. Шёл я долго, устал, особенно от духоты (это при том, что дома создают такую щель, что солнце не достигает земли). Повернул налево и оказался на Уолл-стрит (Wall Street). В честь какой стены она названа, не понял. На редкость узкая улица, на ней расположена фондовая биржа и правления крупнейших банков. Банки сплошь украшены пятиконечными звёздами. Пошёл по этой улице в порт. По дороге заглянул во двор, а там по центру располагалась гора отрезанных куриных голов. И это накануне года петуха! Вышел к старому Бруклинскому мосту, машины по нему идут, а людей не видно (потом оказалось, пешеходы там есть, но ходят по центру моста – борьба с самоубийцами. Как же залезть на этот мост, чтобы осмотреть пространство сверху? Сначала попытался отойти от воды в сторону его начала. Прошел довольно долго, мост не собирается спускаться. Начало скрывается где-то вдали, где-то, откуда я пришёл. Пошёл обратно к воде, может где лифт какой есть, или лестница винтовая. Ничего нет, махнул рукой, стал смотреть на воду. Не поймёшь какая она морская или речная. Тут ведь река Гудзон в море впадает. Река не малая (длина 492 км) и судоходная. Образует водный путь к реке Святого Лаврентия (где-то вверху соединена каналами с озерами Эрн, Онтарио и Шамплейн). Река названа в честь Гудзона Хадсона (1550-1611), английского мореплавателя. В 1607-11 он в поисках Северо-западного и Северо-восточного проходов из Атлантического в Тихий океан совершил 4 плаванья в арктических морях. В Северной Америке открыл реку, залив и пролив, названные его именем. Сам пропал без вести, а вот имя осталось. Повезло! Корабли закрывали вид на дома Бруклина, но они все же просвечивали. Статуи Свободы видно не было. Почему-то всегда казалось, что ее подарили США французские революционеры, а она установлена в 1886 году. Вдали виднелось множество островком, на одном из которых стоит статуя свободы, на другом форт, в котором выдерживали вновь прибывших на предмет карантина. Сел на скамейку отдохнуть, и тут же (буквально в ту же секунду) пошел дождь – настоящий ливень. Зонтика у меня не было, укрытия тоже. Пора смываться. Бросил прощальный взгляд на туманный залив и мелкой рысью затрусил к центру города. Строение типа сортир оказалось входом в метро. Спустился вниз, пошёл по коридору. Там стояла очередь за билетами. Работал один автомат и работал плохо. Народ был явно разочарован. Пошёл я дальше, в поисках нормальной кассы. Нашёл, протянул два доллара, но тетя энергично затрясла головой и выкинула четыре пальца. Грабеж! Сунул билет-карточку в турникет – ноль эффекта. Туда-сюда вожу ею по пазу – ничего, зеленый свет не зажигается. Помог китаец, который резко провел каточку через дверь автомата. Сезам открылся, я спустился на платформу. Ну и запашок! Кто-то мне сказал, что раньше в метро воняло, как в сортире, а теперь – порядок. Если это - норма, то что тут было раньше? Впрочем, проблема не в этом, а в том на каком поезде и в какую сторону ехать и где вылезать. Где у нас центр сориентировался быстро, но рейсы тут номерные: сесть то сядешь, а вот где вылезешь? Я однажды так в Стамбуле на другой стороне Босфора оказался, из Европы в Азию перекинулся. Думать долго некогда – пора рвать когти. Сел в первый подошедший поезд. Он оказался экспрессом, шёл без остановок, только станции мелькали. В вагоне табло, на нем появляются названия станций, красная точка ползет по схеме. На станции Таймс-сквер поезд остановился, я вышел, а то следующая окажется каким-нибудь Бронксом, мне это надо? Поднялся наверх и оказался практически в той же точке, с какой начал путешествие. Дождь кончился, можно погулять. Но сначала решил найти автостанцию и терминал, с которого отправляться домой в Вилмингтон, а то как бы не пришлось тут ночевать. Перешёл с 42-ой на 41-ую улицу, а у нее два конца, причём оба у воды. Пошёл в первую попавшую сторону, пересекаю авеню, за авеню, а Вокзала нет. Только стал задумываться туда ли я иду, как улица кончилась. Упёрлась в длиннющее здание (квартала три, не меньше). «Национальная библиотека» написано. Так, смена курса. Развернулся я на 180о и пошёл назад. Опять шёл, шёл, вертя головой в поисках вокзала. Вышел к воде. Залив, корабли и никаких автобусов. Ведьма крутит! Опять развернулся на 180о и зашагал в даль. Эдак я изучу 41-ую досконально. Дошёл до библиотеки и стал огибать препятствие с левой стороны. Зашёл в проулок, обошёл библиотеку сзади, опять вышел на 41-ую и лёг на прежний курс. И тут разверзлись небеса. Ливень – точно, как из ведра, и холодный к тому же. Деться некуда, кругом небоскребы с высоты которых обрушивается стена воды. Прислонился к стене дома, поток шёл вроде мимо, но всё равно меня промочил. Дождь стал стихать, двинулся я дальше – особо терять было нечего. Мокрый, как курица, я, наконец, проник в вокзал. Почему-то через чёрный вход. Целый город с залами, переходами, закоулками. Стал бродить в поисках нужного рейса. Все есть, кроме моего. После третьего километра пробежки, решил обратиться в Справочную. У конторы стояла толпа интересующегося жизнью народа, но в самом киоске никого не было. Нашёл другую справочную, картина та же: народ есть, тётки нет. Достал этот порядок по-американски. Они ещё нас жить учат! Лучше б собственным бардаком боролись… Плюнул, пошёл в кассы. Нашёл сидящего отдельно скучающего мужика. Сунул ему под нос билет, тот потыкал на компьютере и сказал мне какую-то цифру. «Пиши, зараза, - сказал я ему, - коли по-английски говорить не научился». Он написал – 207. То-то же. Не прошло и 20-ти минут, как я стоял пред нужной дверью. Нашёл! Однако, до отъезда осталось полтора часа, нечто продолжить прогулки по Нью-Йорку, деньги – то уплачены. Подумав, решил, что на сегодня, пожалуй, мне достаточно впечатлений, а то ишемическая болезнь сердца свёдет меня здесь в могилу, что будет некстати. Сел я на скамью, железная, неудобная, холод, как в погребе, одежда мокрая, никакого кайфа. Кругом негры, то ли пьяные, то ли под кайфом, то ли в стандартном состоянии. Америка явно переедает, зажралась. И белые и чёрные – все необычайной толщины, зад от стула оторвать не могут, в автобус лезут отдуваясь, хватаясь за поручни, как инвалиды. Такое впечатление, что среди свиней находишься… И это при пропаганде вреда куренья, пользы фитнеса и аэробики. Демагоги! Покушал и я – шоколад с яблоком. Наконец, построили очередь в цепочку, обыск как в самолёте. Обосралась-таки Америка со страху. Поехали. Ночь, хочется спать, а спать нельзя – вылезать-то не на конечной, а на промежуточной станции. Пытался ориентироваться по времени, неудачно – опоздали на 50 мин. Но вот и знакомый железнодорожный вокзал. Я вылез, автобус ушёл, но никто меня не встречал! Но всё же вскоре появился Сергей Александрович. К нему тут же подошёл негр и потребовал денег (тут милостыню не просят, ребята крепкие).

На следующий день была очередь Семёна. Теперь уже на его машине отправились мы в Вашингтон. Расстояние примерно как до Нью-Йорка. Шоссе проходит вдали от населённых пунктов. Издали удалось рассмотреть лишь город Балтимор, решили посетить его на обратном пути. В пригороде Вашингтона у конечной станции электрички-метро с трудом припарковались (мест нет, зато дождь есть). В метро опять очередь, опять один автомат продаёт билеты и тот на ладан дышит. К нему смертных не подпускает, воюет один негр. Всё же билеты получили, можно кататься весь день. Вашингтон сравнительно молодой город – основан в 1791 году (странно только, почему его так назвали, если самого Джоржа Вашингтона убили лишь в 1799). Столица США с 1800 г. (в 1785-90 столицей был Нью-Йорк). Надо будет на досуге почитать, почему идея Войны за независимость возникла в Бостоне, Декларация о независимости принята в Филадельфии, столицей сначала был Нью-Йорк, а кончилось всё только что возникшем городком Вашингтон, названным в честь главнокомандующего армией колонистов и 1-го президента США. Столица эта принадлежит федеральному округу Колумбия, в котором всего 0, 5 млн. жителей (как в Мытищах). Здесь находится Национальная академия наук, библиотека конгресса, университеты – много чего интересного. Здесь в 1867 был подписан Вашингтонский договор, по которому Россия уступила США все свои владения в Северной Америке, включая Аляску за 7,2 млн. долл. Уступила на сто лет, но никто об этом почему-то не вспоминает. На метро мы без хлопот добрались до центра. Достопримечательности расположены в основном в длинном прямоугольнике, ориентированном перпендикулярно к реке Потомак. Ось его Constitution Ave. Если стать спиной к реке и пойти вперёд, то сначала на берегу будет мемориал Линкольна, затем – бассейн с фонтанами (во всю действующих). По бокам бассейна расположены мемориалы ветеранов войн (слева - во Вьетнаме, справа – в Корее). Ходят колонны матросов и солдатов. Пропаганда: ступайте ребята на войну, насаждайте по всему миру наше мировоззрение и наш образ жизни, погибните – не беда, всё одно от вас толку нет, а так – Родина вас не забудет, мест для мемориалов ещё много. Далее по курсу – стела, монумент Вашингтону. Там лифт и обзорная площадка, но туда не пускают: то ли терактов боятся, то ли просто ремонт затеяли. Справа от стелы Memorial Museum, за ним - Jeferson Memorial, слева овальная лужайка (The Ellipse) и белый дом (White House). Лужаек вообще-то две: большая с хилой травкой (такая вырастает на даче, если вырубить крапиву) доступна для на рода, представители которого тут штабелями и валяются, а вторая – поменьше, за высоким забором, для персон и прессы, там никого нет. Сам Белый дом – рядовая дворянская усадьба, у нас таких сотни. Удивляет постоянный гул и грохот взлетающих и садящихся самолётов – деятельность международного аэропорта Френдшип (у нас Дружба – газопровод, а у них – аэропорт, каждому своё). Интересно, президент специально над собой самолёты пускает, чтоб было на что падать, или чтоб ощущать пульс жизни? Идём дальше, никуда не сворачивая. Проходим Музей Американской истории, Музей естественной истории, Национальную галерею искусств (справа от него Музей воздухоплавания и космонавтики, чуть дальше – Ботанический сад) и упираемся в Капитолий – здание конгресса, 1793-1865, за которым лишь Библиотека конгресса. Поглядели мы на всю эту роскошь, сфотографировали её (и себя на её фоне), и решили посетить музей современного искусства. Ходили, ходили – ничего особенного. Пообедали в самообслуге музея – вполне прилично. Пошли бродить по городу. Рванули на другой берег Потомака – осмотреть Арлингтонское кладбище, могилу Кеннеди, да и Пентагон заодно. Погуляли по парку по-над рекой. Большая река (длина 780 км), вполне судоходна, полно яхт и кораблей, многие большие, видимо – морские. Начало берёт в Аппалачах. Пошли мы через этот Потомак по мосту, шли-шли, река широкая, под нами – плотная упаковка кораблей. Мост кончился, мы пошли по суше, и опять вышли к воде. Оказалось, что это и есть Потомак, а то, что мы преодолели, всё го лишь залив (затон, старица), а нам еще преодолевать новый мост, куда длинней первого. Махнули мы рукой на все Пентагоны вместе взятые, вернулись в город и пошли искать памятник Эйнштейну. Искали довольно долго, прошли Резервный банк США и ещё какие-то интересные здания, бронзовые конные статуи неизвестно кого. Нашли. Сидит на лавочке добродушный мужик, раскидав ноги во все стороны. На его колене фотографируются туриста, металл отполировали. Только я достал фотоаппарат, как стемнело и пошёл дождь. Я полагал, что дождей сильнее испытанного в Нью-Йорке не бывает. Оказывается бывает, ещё как бывает! Не знаю, с чем сравнить-то. Это тайфун Чарли, разнес в щепки Флориду, пронесся 2 тысячи километров, специально, чтобы пролиться дожнём на нас с Семёном. До нитки мы промокли на третьей секунде. Укрыться негде, потопали к метро. Асфальт покрылся слоем воды, сначала сантиметровым, потом – по-щиколотку, потом – по колено (местами – глубже). Идея строительства канализации, видимо, ещё не достигла столицы США. Терять нам было нечего. Километров шесть бодрого марша по водной стихии – и мы в метро. Не обращая внимания на окружающих стали раздеваться и выкручивать одежду. Потом на себя же ёё и натянули. А в метро ведь холодно! Хуже оказалось с билетом – он весь размок (Что говорить о билете в кармане рубашки, если доллары в плотно закрытом бумажнике в брюках все намокли и полиняли; до сих пор не знаю, что делать с покрасневшей двадцатой. Чуть позже выяснилось, что батарейки в обычном фотоаппарате полностью сели, а цифровой фотоаппарат гикнулся окончательно и бесповоротно). Подул я на него, посушил на щеке, сунул в щель автомата, тот его съел и дверь открыл, но вместо билета выдал кашу. Казалась бы – какая разница, пустил и ладно. Ан нет! С здешнем метро правила не как у людей: билет надо предъявлять и при входе и при выходе. Такая вот американская ушлая ушлость. Поехали. На выходе из метро слегка побазарили с толстой негритянкой по поводу кашицы из билета, и вышли на воздух. Дождь продолжался, хотя и гораздо слабее. Нашли на стоянке свою машину и поехали. Темнело, ни в какую Балтимору уже не тянуло. Туда меня особо не тянуло (небоскрёбы я уже издали осмотрел), просто хотелось осмотреть порт и побывать в музее Эдгара По – его «Золотой жук» когда-то произвёл на меня неизгладимое впечатление.

            Утром опять поехали осматривать окрестности. На этот раз с Семёном и его женой. Направились мы в горы Аппалачи. Есть в словах Аппалачи, Делавары что-то знакомое, что-то из Купера. Единственное, что удалось выудить из памяти, что это индейский народ группы алконкинов. Верующие – протестанты. Интересно другое, они не просто протестанты, а моравские братья. Опять приходится вспомнить о связи всего со всем. Буквально месяц назад в Праге я читал работы Петра Хельчитского (1390-1460) - идеолога умеренных таборитов. Он выступал за создание общества, основанного на равенстве и обязательном труде. Чешские (они же богемские, они же моравские) братья религиозная секта, основанная в середине 15 века как раз последователями Хельтитского. Отрицали государство, сословное и имущественное неравенство, проповедовали отказ от насильственной борьбы. После поражения Чешского восстания 1618-20 разгромлены (знаменитая битва чешско-моравских войск с армией Габсбургов состоялась как раз в 1620 году). В Чехии с ними покончено, а вот гляди – спустя столетия эти идеи возродились и где – в далёкой Америке, и среди кого – индейцев, причём именно Дэлаваров. А вот и я в их края попал, причём прямо из Чехии… Так я рассуждал, сидя на заднем сидении форда-эскорта и оглядывая окрестности. Мы пересекали сеть дорог, мчась то по большим, то по маленькие. Маленькие дороги уже шли через селенья и их можно было рассмотреть. «Одноэтажная» Америка в реальности оказалось «двухэтажной». Пейзаж сельский, присутствия промышленности особо не ощущалось. Пересекли посёлок, который основала какая-то религиозная секта (я знаю только мормонов, но это не мормоны, хотя что-то вроде). Электричество у них запрещено, любые машины, естественно, тоже. Поэтому перемещаются они на пролётках, а грузы возят на телегах. То и другой путается под ногами автомобилистов. Интересно, что из-за гос. правил дорожного движения сектантам пришлось пойти на компромисс: на корме пролётки установлены указатели поворотов, и если кобыла собирается повернуть влево, то зажигается левый желтый, а если вправо, то правый. Надо бы и на ушах её указатели поставить, как на машине, да и огни аварийной остановки не помешали бы. Проехали большую реку и попали в большой город (в суете забыл спросить, как зовут). По нему гуляли пешком, осмотрели мемориал со столбами-колонами, церковь, но главное – мощное сооружение на непросвещенный взгляд – точная копия вашингтонского Капитолия. Долго по нему лазили. Кончилось тем, что натёр себе ногу (просидев целый день в машине!). За городом местность стала холмистой и постепенно гористой – некоторый аналог предгорий Карпат: внизу лес, вверху полонины и луга. Бурные речки. Петляли вверх-вниз, вправо-влево, вперёд-назад. Пару раз залетали куда-то не туда, потом возвращались. Но всё же сумели посмотреть на мир с высоты. Не каждый приезжий в Америку это себе позволить может. По дороге поговорили с Семёном за-жизнь. Он довольно скептически относится к продолжению своей карьеры в Америке. Интересовался на счёт Чехии и Германии. Рассказал, что знал. Химиков там, конечно никто не ждёт (своих избыток), но могу помочь при случае. Если бы я был на его месте, то вернулся бы в Россию, не в Воронеж, конечно, а в Москву. Работал бы в приличном месте и катался по заграницам, куда хотел и насколько хотел. Но Россия сейчас не котируется… Утомились мы все, а не только Семён за баранкой. Ночью вернулись к гостинице, а там на площади выставка старинных автомобилей и мотоциклов (один день в году бывает). Походили, посмотрели. Довольно интересно!

            Последний день в США начался с выслушивания печальной повести одной дамы из Уфы. За завтраком она поведала мне, что привезла группу школьников, специализирующихся в английском языке (оказывается университет Делавэра спонсирует такие поездки, и они осуществляются регулярно). Те ещё товарищи, особенно – девицы. Родители у них олигархи, разбогатевшие на нефти, о будущем не заботятся, усилий особых не прикладывают – им всё купят. И поведение такое же, одна, например, при мне во время светского разговора плеснула сок в лицо своего собеседника – Жириновский в юбке. Но проблема не в этом. Девочки на какое-то время собрались в одной комнате, а в покинутых помещениях нашего кемпинга дверь не закрыли. Вернулись, а сумочки нет, равно как и денег, а главное – загран. паспорта. Позвонили в Посольство, там говорят, вызывайте документы из Уфы, за два месяца новые паспорта сделаем. А у них визы через неделю кончаются! Положение - хуже Губернаторского.

Пошёл на факультет, стал переписывать на диск свои фото. Ничего не получается. Возился долго, вроде всё вышло, не поленился проверить. Ольга отвела меня поесть в столовую, поговорили: немного о физике, затем за жизнь. Она вовсе не так радужна, как кажется из России. Жаль, мои студенты не присутствовали, возможно, их представление о США, как о рае, в котором можно ничего не делать, а загребать большие бабки, сильно бы пошатнулось. Ольга, к примеру, не слишком полагается на свою физику и на математику мужа, больше рассчитывает на свои картины (она хорошо рисует), но и тут всё не просто. Пришёл Семён, принёс образцы, и повёз меня в Филадельфию. Город основан накануне войны за независимость (1790) и принадлежит штату Пенсильвания. Интересно, что одни путеводители утверждают, что в 1790-1800 годах временной столицей был Нью-Йорк, а другие – что Филадельфия. Сядьте, ребята, вместе и решите, где была столица! Несомненно, что именно здесь была составлена Декларация независимости и подписано отречение Англии от американских колоний (если бы англичане не дрались в это время с Наполеоном, ещё вопрос, состоялось бы это отречение). Есть кластер старинных домов (18 век), среди которых выделяется Индепенденс-холл, т.е. дом Независимости, в котором и были подписаны документы о начале США. Город индустриальный: морской порт (моря нет), глазом видно химическую и нефтехимическую промышленность, да и присутствие военно- промышленного комплекса ощущается. А вот университеты, академия изящных искусств и музей искусства себя не проявляют. Впрочем, мы смотрели в другую сторону. Зашли в какую-то лавочку и я купил американские сувениры (потом практически все оказались китайскими), а вот знаменитый магазин, торгующий русскими товарами (там даже можно достать кефир!) не посетили. Пообедали в Чайна-тауне в китайском ресторане, в окрестностях Ньюарка кормят лучше. Семён проводил меня в аэропорт. Было опасения, что из-за надвигающегося очередного тайфуна рейс отменят, но обошлось. Простоял в длиннющей очереди, естественно, не туда. Выгнали! Походил по залу, нашёл более подходящую и оказался-таки в самолете. Покинул я США – страну созданную рабами и для рабов, где все рабы – от рабочего до капиталиста, где даже не понимают, что такое Свобода, как приятно ездить под кирпич, не соблюдать правила уличного движения, не ходить на работу и бить морду полицейскому, если она тебе приглянулась. Страна, не понимающая, что есть воля-вольная, – не для нас…

            От всех приключений так устал, что проспал весь путь до Лондона. По Хитроу уже бегал осмысленно. Хотел купить сувениры, не вышло – все цены в фунтах (нет, чтоб на евро перейти). В Москву летел со школьниками, проводившими каникулы в Англии, вид их провинциальный, тоже видать детки миллиардеров. Ида меня встретила в Домодедово (было 15 августа) и мы без особых приключений достигли Москвы. Стал я считать потери: сувениры привёз китайские, проще было купить их же на углу Шабаловки; цифровой фотоаппарат – радость Бунцевой – гикнулся, когда его открыли, он внутри весь позеленел и покрылся водорослями, а объектив набрал воды, пришлось мне за 250 баксов купить такой же новый; пропали практически все фото сделанные этим фотоаппаратом - на диске, на котором я записал фото, оказались лишь папки, внутри пустые. Так что хвастаться нечем, и проиллюстрировать данный текст нельзя. Обидно до слёз!

               Поехал на дачу. Наташа и всё семейство вернулись с байдарочного похода (отдыхали на каком-то озере на Средне-русской возвышенности). Затеяли ремонт прихожей и лестницы наверх. Купили вагонку, привезли её на Ласточке, и я стал монотонно обивать стены. Работа простая, но кропотливая, до конца так и не кончил. Купили с Идой путёвки в Хорватию и оформили документы. 28-го августа рано утром Женя отвёз нас на машине в Домодедово. Оказалось, что рейс решили осуществить на 40 мин раньше объявленного срока (крутые ребята, такого в моей практике ещё не было, обычно, наоборот, рейсы опаздывают). При регистрации нас направили к 14-му выходу, простояли очередь, пока одна девица, между прочим, обронила, что наш рейс у выхода 30 и вся толпа ринулась туда. Без приключений долетели до Пулы – города у вершины полуострова Истра. В каждом аэропорту есть своя достопримечательность. В этом – очередь в мужской туалет. Долго ждали вещи, долго не появлялся мой чемодан, думал американская история с багажом повторится, но обошлось – вещи и мы воссоединились. Сели в автобус – поехали искать свой отель. Дорога дальняя – 3,5 часа, петляет по горкам, объезжая многочисленные заливы-фиорды. Берег сильно изрезан, фрактал, наверное, максимален. Никогда не думал, что в Адриатическом море столько бухт. Я ведь на нём бывал и даже купался с борта «Эксперимента» у острова Лемнос, но ничего такого не заметил. Застройка напоминает сухумскую, явно сдают помещения отдыхающим. Садов, однако, нет. И церквей тоже нет, что особо странно для христианского государства. Вот и Умаг – старинный городок: порт, форт – всё, как положено. Стали петлять, развозя отдыхающих по гостиницам. Мы, естественно, оказались последними. Зато наш отель «Адриатик» оказался самым новым и самым высоким (12 этажей) на побережье. Комната нам досталась не высоко – на втором этаже, не с видом на море, без телевизора и (что существенно хуже) без холодильника. Но с балконом. Отель стоит прямо на берегу, до воды близко, но пляжа нет. Совсем! Только каменная стенка, с лесенкой в воду (необычайно скользкой, кстати). Но вода чистая и тёплая. Желающим предлагают лежаки, по запредельным для нас ценам. Мы купили циновку, разрезали её пополам, присоединили к этому полотенца, и валялись себе под деревьями. Никто нас не гонял (здесь всё же не Кипр). Кормили нас два раза в день, шведский стол, довольно разнообразный и обильный, особенно в первые дни. А вот с обедом была проблема – без холодильника хороших запасов не создашь. Приходилось ходить довольно далеко в магазин, где покупать консервы, вино, хлеб, иногда – фрукты. Всё здесь необычайно дорого (Хорватия собралась в Общий рынок и повысила цены в разы). Ознакомились с программой экскурсий. Мы выбрали Хорватию и именно Умаг за их близость к Венеции – нам давно хотелось в Италию. Действительно, такие экскурсии есть, мы стали оформлять документы и тут выяснилось, что пускают только лиц у которых в паспорте указано место рождения Россия. А Ида родилась в 1942 году в Чимкене, т.е. в Казахстане. То есть – потенциальный террорист, в культурную Европу её никак пускать нельзя! Хорошие порядки: мало того, что в эвакуации люди еле спаслись от немцев, еле родились и еле живы остались, так их всю жизнь надо преследовать? И кто преследует – европейские борцы за свободу, большие любители свободы перемещений. Для себя, любимых… Мы отказались от этой экскурсии (за одно – от Триеста) – обиделись на Италию. И правильно сделали, через несколько дней кто-то из русских нелегально остался в Венеции, и наших вообще перестали пускать куда-либо. Можно было бы отправиться в морской круиз, в том числе – на острова, сплавиться на байдарке, посетить столицу Хорватии г.Загреб, но мы выбрали Плитвицкие озёра и не пожалели. Дорога была долгой и живописной, петляя пересекли весь Истринский полуостров, мелькали живописные посёлки, выехали к морю в районе Опатии (здесь дачи жителей Загреба, а в доисторические времена сюда приезжали отдыхать русские). По берегу моря доехали до Риеки, по пути любовались большим островом, на котором нет растительности – сдуло. Автобус стал забираться в гору и покинул побережье. Типичный горный пейзаж, один перевал, другой и мы оказались на плато. Здесь недавно была война, наступали сербы, но взять перевал и свалиться к морю им не удалось. Пробоины в домах, следы снарядов и пуль. Есть сгоревшие дома, то ли из-за бомбёжек, то ли хорваты спалили дома сербов и выгнали вон. Дома эти не восстанавливают, хоть они и портят туристам настроение. Один раз остановились, народ бросился раскупать мёд и местное вино. Мы не стали – тяжело тащить. Часов через шесть куда-то доехали. Пообедали в ресторане – кормили хорошо, но пить бесплатно ничего не дали, даже чая. Вышли на берег озера – настоящее чудо света. Это не одно озеро, а целая система озёр, причудливо извивающаяся меж скал и гор. Сколько их сосчитать невозможно, они большие (по трём ходят пароходы, причём на большие расстояния) и их много. Они связаны с друг другом причудливой сетью рек и проток образующих пороги и водопады. Полно рыбы, ловить нельзя (заповедник), но кормить можно. Туристам показывают только два озера и большой водопад, обрушивающийся откуда-то сверху. Искусственная тропа хитро петляет, по ней движутся плотные толпы народы (одни - вперёд, другие – назад). Иногда – пейзажа не видно. Время от времени кто-то теряется и отряд тормозится. Экскурсовод (разбитная девица, будущая учительница русского языка) трещит без остановки, жалуясь на трудности хорватской жизни, Туристы лезут на скалы, на деревья, в воду – чтоб эффектно сфотографироваться на фоне эффектной природы. Индустрия, не малый доход даёт местная природа. Как бы хорошо здесь путешествовать вдвоём, поставить палатку, поплавать на байдарке. Запрещено, только толпою. С другой стороны, если бы здесь был дикий край, то как бы я тут оказался? Вышли на берег озера, нас посадили на небольшой теплоход и повезли на другой берег, там тоже система озёр и водопады. Полезли высоко в гору, нам нас ждал «поезд», оказавшийся обычным автобусом. Вернулись мы в отель в полночь и нам вручили наш ужин в виде сухого пайка. Отдыхали мы тихо-спокойно: ни сильных дождей, ни ветров, ни штормов. Купались, загорали. Солнце мягкое, гореть не пришлось. У меня был с собой старый ноут-бук, я не скучал – писал бесконечные лекции. За большие деньги купил «Комсомольскую правду», которую читал весь срок. В принципе, было тихо, но по субботам не давала спать дискотека – до трёх утра гремела музыка, причём на одном тоне. Ходили звонить с автомата в Москву, узнали, что шахидка взорвала себя около рижского метро, человек 10 погибло. Все местные достопримечательности расположены в Умаге, от нас недалеко, но по воде не пройдёшь. Приходилось долго огибать лагуну, порт, стоянки яхт. Было на что посмотреть. На той стороне бухты по берегу стоят сплошные лавки и магазины сувениров, много ракушек, как крупных отдельных, так и изделий из них. Мы купили сувениры на все оставшиеся куны, Идее – коралловое ожерелье, нам – люстру из ракушек. По берегу ездит поезд в виде паровоза с вагончиками. На самом деле это – машина. Мы на этом поезде так не разу не прокатились. Зато посетили музей, церковь и базар. Хотели придти вечером и поесть какую-то особу рыбу, но так и не собрались. Несколько опасались процесса отъезда, связи нет, а мы одни на отшибе. Но обошлось, нас подобрали, довезли до аэропорта и отправили в Москву. Лето кончилось

               На занятия я опоздал на неделю, но никто этого не заметил. Весь семестр читал курс «Ядерная индустрия». Он у меня в электронном виде, хотел немного поправить, но влез в Интернет, скачал много информации, пришлось всё переписывать – до конца года не кончил. Студентов – четыре человека, один – Волков, сын наших сотрудников, отпал осталось трое. Ребята неплохие, но химией особо не увлекаются. В сентябре, в Клязьме была конференция по мембранам, меня туда не позвали, но зато появились А.Бровко и Д.Бессарабов (оба – из Канады, но из разных концов). Бровко неожиданно вспомнил обо мне, вечером заехал домой и рассказывал нам с Идой, как создавалась фирма Климби, как он перебирался в Канаду и как трудно быть отцом (у него сын и дочь). Довольно интересно, но длинно, витиевато и потерей мысли. Видать, давно не тренировался. Бессарабов возник на работе и тоже поведал о своей жизни, как он обманул канадский компьютер и как удит рыбу с ребёнком. Жаль, ребята не пишут – всё пропадёт. В октябре устраивал Болдырева в аспирантуру ИНХС. Он поступил. Поскольку он набрал на компьютере первую часть моих лекций «Математика диффузии», то я тоже решил внести свою лепту: проверил формулы, заменил почти все рисунки, но главное – добавил текста, увеличив курс на 60%. Разбирался со статьёй по мариупольскому фону, отправил в журнал рисунки. Но ничего нового не писал, не до того было. В ноябрьские каникулы заманил Антона-внука и подбил его на создание сайта. Он быстро набросал основу и повесил в Интернет. Теперь у меня есть свой сайт: http://profbeckman.narod.ru Весь декабрь трудился над ним: повесил списки статей (и сами статьи), направления работы, краткое жизнеописание, научно-популярные рассказы и просто рассказы: про университет, про путешествия, про жизнь вообще. Читал пока только Бровко, ему рассказы понравились. ИМ сначала принимать участие в работе над сайтом категорически отказывалась (работала на Балека, который обещал что-то заплатить), потом стала помогать с умеренной активностью. В первом приближении освоила язык html. Её сделали ответственной за сайт кафедры, дело продвигается, но с трудом. Весь семестр отмечали юбилеи: 40 лет нашего окончания МГУ (радиохимики кончали на полгода позже, так что наш настоящий юбилей ещё впереди), 75 лет химическому факультету и 45 лет кафедре радиохимии. Собственный юбилей отмечали в последнюю субботу октября. Народу собралось человек 100, все постарели (уж бабки-дедки), но если кого хорошо знал во время учёбы, то узнать можно. Особенно тех, с кем периодически встречаешься. Из нашей группы был только П.Кукин, с палочкой хромает, он зам.зав. кафедрой, профессор, заслуженный преподаватель России. В сумме у него три дочери и бессчетное число внуков. Из знакомых были Петросян, Михалёв, Рочев, Лачинов, Дергачёв, Дрыгин. Последние двое кончали после нас, но как-то к нам примыкают. Дам, как всегда было больше, Добрынина, Смирнова, Славянова. Встретился с Ольгой Глушковой (теперь она Полонская), растолстела тётка, так и я стройней не стал. Вспомнили Лену Фишилевич (она в Израиле) и Ниночку Веселовскую (она в США). Приятное впечатление оставила Вика Доровска. Она - болгарка, но теперь живёт и работает в Голландии, сын у нее от Тарана (моего камчатского приятеля) – в Австралии. На первом курсе она мне нравилась, но увы! меня она от стены не отличала. Теперь узнала, и на том спасибо. Посидели в рекреации напротив БХА, поели, попили, обменялись телефонами, обещали дружить и разошлись. Больше я ни о ком из них не слышал. Возник мужик из «Радона», интересуется гелием в свинце, обещает договор. Проснулся М.С.Сафонов (теперь он не зав. кафедрой), пригласил меня на встречу с представителями НОРНИКЕЛя. Есть деньги на разработку новых технологий. Предложили им планарные адсорбенты из выщелоченных базальтовых волокон и спилловер водорода. Федосеев предлагает писать учебник «Радиохимия». Не знаю, что получится, я теперь – скептик.

 

Hosted by uCoz