От автора
Теперь я мёртв
Я стал строками книги
В твоих руках
М. Волошин.
Как бы не была длинна командировка, она заканчивается. Кончается и моё пребывание на этом свете. Пора собирать манатки и отправляться в астрал. Но сначала надо побеспокоиться, чтобы твоё рабочее место осталось чистым. Разобрал я архив, вынес центнер бумаг на помойку, повесил на сайте свои научные публикации (статьи, тезисы докладов, некоторые неопубликованные книги научного содержания, патенты и т.п.), поставил в ряд свои опубликованные в бумажном виде книги (монографии, учебники, на разных языках и в разных издательствах изданные) — заняли всю стандартную книжную полку. "Я памятник воздвиг себе нерукотворный, к нему не зарастёт народная тропа". Но только не потому не зарастёт, что по ней много людей ходить будет, а потому, что памятник этот некому не нужен и стоит он в труднодоступном месте. Нет к нему тропы. Так что зарастать нечему. Всё уже заросло…
Ну, что есть, то есть.
Как потопали, так и заработали.
Вся жизнь — в МГУ. В возрасте семи лет начал я посещать и осваивать старое здание МГУ (мать работала на Химическом факультете), с 9-го класса — школьные кружки при МГУ и всесоюзные олимпиады, с 17 лет — учёба, в 24 окончание МГУ, с тех пор — преподавательская и научная работа на кафедре радиохимии Химфака МГУ, 17 лет — практикумы и семинары, 20 лет чтение основного курса лекций студентам, затем — лекции аспирантам. Общественные нагрузки, то, да сё... 43 дипломника, 18 аспирантов, 5 докторантов. Член трёх диссертационных (докторских) советов. Учебники, учебные пособия — 18 в бумажном виде, самый маленький 400 стр. Тексты 20 курсов лекций (некоторые – по 2000 стр.) в Интернете. Помимо МГУ — параллельное чтение лекций в другом ВУЗе, приглашённый профессор в зарубежных университетах (Прага, 33 года, Мюнхен, 2 года, Кейптаун, 4, Алма-Ата, 5 лет) – чтение семестровых курсов лекций, зачёты и экзамены.
Научная работа: радиохимия, математическая химия, диффузия и миграция, химия твёрдого тела, экология, ядерная индустрия, ядерная медицина, мембранные процессы и прочее. Теория, техника эксперимента, методика, программное обеспечение, моделирование, бесконечные эксперименты с опасными веществами (группа А — наивысшая группа токсичности), 333 научных публикаций, дюжина монографий, изданных на разных языках (и две дюжины неизданных), 19 патентов, лаборатории в МГУ и в Академии Наук. Замаешься перечислять...
Всё, как доктор прописал.
Настоящий профессор!
Удовлетворяет стандарту.
И что? А ни чего!
Никому эта деятельность была не нужна, никто её и не заметил. Командировочный был, что-то тут делал, уехал, забыли. Энтропия в мире не изменилась. Жил бы, как Обломов, эффект был бы тем же. А я был бы счастливей...
К тому же в любом обществе я был Белой Вороной. Точнее Белым Вороном. Провёл жизнь в оф сайде. Довольно скучную жизнь: школа, институт, защиты, работа. Не участвовал, не состоял, не подвергался, не служил, не возникал, с начальством водку не пил и, вообще, не якшался. Ни с кем за место под солнцем не боролся, не доносил и не топил. С дамами дело имел, но без излишеств. Семья: жена, дочь, внук. Квартира, машина, дача. Обыватель!
Так меня понимают окружающие, и так я себя позиционирую сам.
Однако, разбирая архивы, неожиданно обнаружил, что представления эти противоречат реальности. Оказалось, что я участвовал в 21 экспедиции, в 18 был организатором, начальником и научным руководителем, причём одновременно. Горный Алтай, Кавказ, Крым, Камчатка, горы Казахстана-Киргизии, Якутия, Таймыр, ОАР, моря: Чёрное, Азовское, Каспийское, Белое, Баренцево, Мраморное, Эгейское, океаны: Атлантический, Индийский, Тихий, реки: Бия, Катунь, Обь, Енисей, Лена, Яна, Индигирка, Ангара, Таймура, Нижняя Тунгуска, озёра: Байкал, Телецкое, Иссык-Куль. Более 30 походов (по горам, по рекам на плотах и на байдарке). По всему Союзу и за границей. Оказывается, я был мастером спорта СССР по горному туризму, имел 1-ый разряд по слалому на байдарке, был аквалангистом, работал профессиональным водолазом, художником и плотником. Посетил 22 страны дальнего зарубежья, в некоторых жил долго. Много чего повидал и испытал.
Чудеса! Получилось, что я супермен!
Конечно, теперь уже дряхлый и больной, но всё же — супер...
Да! Но это ещё не всё.
Из анализа архива следует, что я ещё и писатель! Так себе, графоман, но всё же....
Оказалось, что я вёл дневник, в который описывал процессы периодически бурного века. Делал зарисовки своих учителей, коллег, учеников, членов своего семейства и посторонних личностей. Нашлись мгновенные снимки событий, свидетелем которых был, пейзажей, которые наблюдал. Некоторые даже интересны. Совершенно о них забыл. Чепухи, конечно много. Порой удивляешься, почему какой-то объект или субъект привлёк внимание профессора. Секс и мат в записках случаются, что не есть хорошо. Солидный человек вроде...
Машинально рассортировал найденное. Получился сборник рассказов, один роман, том мемуаров в виде дневника, сборники научно-популярных текстов и эссе на заданные темы.
Прочтя и подивившись, собрался всё бумажное сжечь, а всё компьютерное стереть.
Но не смог! Силы воли не хватило.
Поступил так, как мы поступаем с домашним барахлом. Что-то выкидываем сразу, но остальное везём на дачу. Мало ли, может на что-то сгодится когда-нибудь. Оно там и лежит в сарае или чердаке, пока кто-то не придёт и не уничтожит (вместе с домом). Ему это просто. Ничего не жаль. Да и что жалеть? Старьё!
Такая "дача" есть сайт http://profbeckman.narod.ru/ в Интернете.
Что мог я сделал: увидел, описал, представил обществу. «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся». Сотру тексты уже не я. Всё само исчезнет.
Хотя, честно говоря, хотелось бы кому-то доставить удовольствие. С кем-то войти в резонанс.
Это как со старым свитером: много чего с ним связано, много приключений. Может и он кому послужит, он ведь почти цел, разве что подлатать немного. Вообще-то он тёплый, может согреть.
Заинтересуют тебя мои тексты, дорогой читатель? Точнее читательница (мужики сейчас ничего не читают).
Но так и быть — рукой пристрастной
Прими собранье пестрых глав,
Полусмешных, полупечальных,
Простонародных, идеальных,
Небрежный плод моих забав,
Бессониц, лёгких вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.
Добавить к этому нечего и не к чему. Аминь!
